Книга Поцелуй охотника, страница 142 – Вероника Дуглас

— Нет. Но удержание ее отняло у меня каждую унцию сил, которые у меня оставались, — я посмотрела на него, в моих усталых глазах был ужас. — Она могла убить меня на месте, тренировались мы раньше или нет. Чем сильнее я сопротивлялась, тем сильнее она становилась.

Кейден издал свирепый рык и зашагал по комнате.

— Мы вытащим тебя — завтра. Всё вышло из-под контроля, и ты сейчас на острие ножа.

Я была слишком уставшей и подавленной, чтобы спорить.

— Давай обсудим это завтра. Сегодня я не могу думать, не говоря уже о бегстве.

Растянувшись на кровати в одежде, я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Ты останешься?

— Конечно, волчонок.

Во мне проснулось чувство вины — даже в темноте он выглядел каким-то полупрозрачным. Возможно, борьба со мной истощила его больше, чем я себе представляла.

Он лег рядом со мной, и я почувствовала прохладное покалывание, пробежавшее по моей спине, нежной лаской. Я вздрогнула, почувствовав, что ко мне понемногу возвращаются силы. Несмотря на боль и слабость, я чувствовала себя в тепле, безопасности и защищенности.

Почти мгновенно мои глаза закрылись.

43

Саманта

Когда я проснулась на следующее утро, Кейдена уже не было, а я все еще чувствовала себя измотанной — более опустошенной, чем когда-либо прежде. Кофе и завтрак мало взбодрили меня, и я не была уверена, как смогу попасть на бал, не говоря уже о танцах.

В моей молодости бывали такие дни — когда я слишком усердствовала в забеге или позже, когда участвовала в слишком большом количестве боев. Я возвращалась домой вся в синяках и побоях, и если она была там, я сворачивалась калачиком рядом с мамой и спала, пока моя магия оборотня делала свое дело.

Как зомби, я смыла с себя пот и кровь предыдущей ночи и переоделась в свободную одежду. Затем я направилась в покои моей матери со своими вездесущими «телохранителями» на буксире.

— Ты ужасно выглядишь, — сказал Сарион, впуская меня. — Что они сделали?

У него самого синяки ещё не прошли, но в голосе звучали ярость и желание защитить.

— Я сражалась с королевой.

Выражение его лица потемнело, и он открыл рот, но один из моих стражников остановил его.

— Слейн не хочет, чтобы вы двое разговаривали друг с другом. Подожди с нами в коридоре.

— Я могу говорить с кем захочу, — сказала я.

— Не тогда, когда мы рядом, маленькая кобылка, — прорычал капитан. — И мы собираемся быть рядом все время.

Узнал ли он этот термин от Слейна? Так он говорил обо мне своим людям?

Гребаный ублюдок.

— Осторожнее с ее лозами, — сказал Сарион, когда они закрыли за мной дверь.

Я оглядела комнату. Какие лозы? Он имел в виду растения или что-то еще?

Покачав головой, я направилась к маме. Сегодня она не светилась, как накануне, и в её улыбке таилась какая-то пустота.

Это просто один из плохих дней? Или королева что-то с ней делала?

— Ты ужасно выглядишь, милая, — сказала она. — Еще одна плохая ночь в Амбаре?

Чёрт. Она вообще помнит, где находится?

От разбитого сердца, застрявшего у меня в горле, я кивнула.

— Да. Плохая ночь.

Она кивнула, поднимаясь.

— Я же говорила тебе, ты должна остановиться. Ты можешь погибнуть.

— Я собираюсь остановиться, мам. На этот раз по-настоящему.

Я давала ей это обещание десятки раз, но сдержала его только однажды — в тот день, когда бросила Брента и сбежала в Мэджик-Сайд.