Книга Поцелуй охотника, страница 187 – Вероника Дуглас

Ее решимость никогда не переставала меня удивлять. Мой прекрасный маленький волчонок был верным и свирепым. Наши цели не совпадали и, вероятно, никогда не совпадут.

Но она заявила права на меня, точно так же, как я заявил права на нее — и ничто этого не изменит. Мы бы нашли способ сохранить наше перемирие, будь прокляты судьбы.

58

Саманта

Мягкий солнечный свет согрел мои щеки, и я распахнула глаза. В поле зрения появилась размытая фигура Кейдена, лежащего прямо рядом со мной.

Что ж, теперь нет никакого вопроса о том, на чьей я стороне.

Я приготовилась к уколу ужаса или сожаления, но этого не произошло. Скорее, я чувствовала себя более умиротворенной, чем когда-либо, просто лежа там, наблюдая, как его грудь поднимается и опускается от ровных, неглубоких вдохов. Осторожно, чтобы не разбудить его, я нежно провела пальцами по его загорелым плечам и насладилась твердостью его мышц и нежной текстурой кожи. Он так долго был тенью, что я все еще с трудом могла поверить, что он настоящий.

Правда заключалась в том, что он был мне небезразличен. Возможно, я даже влюблялась в него.

Внутри меня поднялся поток противоречивых эмоций, и внезапно стало немного трудно дышать.

Вопрос о другой половине оракула висел над нами, как меч. Его свобода.

Я знала, что он попросит меня освободить его от пут. Я понятия не имела, как это сделать, но это не имело значения. Неважно, что я чувствовала к нему, неважно, насколько сильно мысль о том, что он заперт здесь, причиняла мне боль, я не могла об этом думать.

Тысячелетия верований сформировали то, кто он есть и к чему стремится. Мой брат уничтожил бы цивилизацию и вернул бы землю в дикое, неприрученное состояние.

Я презирала Аурена, но знала, что в его предупреждении есть доля правды. В Кейдене была какая-то тьма. Я видела это в Колодце Жизни, и я не могла выплеснуть это на весь мир.

Ошеломленная, я откинула тяжелое меховое одеяло и села. Волна усталости захлестнула меня, и мне пришлось опереться рукой о матрас, чтобы справиться с внезапным головокружением. Очевидно, возведение барьера действительно лишило меня сил — хотя ночь, проведенная за занятиями любовью с богом, вероятно, не повлияла на мое восстановление.

Уголки моих губ приподнялись с намеком на удовлетворение, но я не могла так легко избавиться от сомнений, зарождавшихся во мне.

Я встала и натянула меховую накидку.

Даже если бы мы могли каким-то образом забыть о наших разногласиях, какую жизнь я бы построила с ним? Я была смертной, а он — богом. Я была бы обречена зачахнуть и умереть, в то время как он оставался бы вечно молодым.

Черт, я даже не знала, полностью ли я ему доверяла. Тогда, в Колодце Жизни, он был готов обречь на смерть целый народ. Эта темнота была в значительной степени частью его самого, и это было не то, что я могла игнорировать — или простить.

Но он также был Кейденом.

Я оглянулась и обвела взглядом твердую форму его плеч и идеальные линии подбородка. Когда он спал, он больше не был ужасным военачальником или грозным богом смерти, а человеком. И когда я была с ним, я чувствовала себя в безопасности. Он всегда был там, в темноте, присматривая за мной. И когда моя мать…

У меня перехватило горло, и я на мгновение закрыла глаза. Это была боль, которую я не была готова вынести.