Книга Жена на час: вампиров просьба не беспокоить!, страница 100 – Тамара Ключинина

— Вы всерьез…? Доверяете мне управление владениями своего рода? — недоверчиво переспросил Евгений. А ведь раньше он думал: «вот оно, мое место: тихий секретарь, вечный посредник между мирами».

— Я доверял Вам всегда, но то, что Вы спасли мою Пару — дороже земель, — Светлана… — он запнулся, — мы будем жить некоторое время в мире людей, несколько десятилетий, я полагаю.

— Я… не подведу, — прошептал бывший секретарь, поднимая уже осмысленный взгляд, — клянусь.

— Я знаю, Евгений, Вы всегда были надежной опорой, — вновь улыбнулся граф.

— Вы… стали иным, — вырвалось у Евгения прежде, чем он успел прикусить язык.

— Она научила меня терять, — он рассмеялся, и смех звучал непривычно открыто, будто эхо из прошлой жизни, — терять время на глупости. И бороться за свое счастье, бояться за него.

Он говорил о страхе. Вампир, переживший за столько лет немало войн. Евгений сжал пергамент, ощущая, как под пальцами шелестит не пергамент, а собственная судьба. Барон. Собственный род. Теперь он мог…

— Елена, — прошептал Евгений, и имя обожгло губы, как лепесток пламени. Горничная с глазами горчичного цвета, чьи пальцы завязывали ему галстук в те ночи, когда Александр пропадал в человеческом мире. Она поддерживала его, когда ему казалось, что он не справится, и прятала в его карманы леденцы с гранатом — «чтобы мозги не засохли», и ласково называла его «Эжени» — на французский манер.

— Вы можете теперь больше, чем служить, — будто прочтя его мысли, произнес Александр. Он подошел к столу, взял нож для вскрытия писем — серебряный, украшенный прозрачным хрусталем в виде капли, и принялся задумчиво вращать его в своих руках, — барону дозволено то, что запрещено простому секретарю. Даже… жениться на низшей вампирессе.

Евгений неверяще приложил руки к груди, представив свою Елену в платье не из черного бархата, а в чем-то светлом. В чем-то, что не скрывало бы рубин на ее шее — его подарок, который она носила под воротником, как тайну.

— Но… — замявшись, Евгений заставил себя встретиться с его пристальным взглядом, — по вашему кодексу, союз барона и слуги — позор…

Он положил нож на стол, и прозрачный камень в его рукоятке вспыхнул бликами на солнечных лучах, проникающих из расшторенного окна.

— Вы забываете, Евгений, — он наклонился, и в его голосе зазвучали знакомые стальные нотки того самого старого Александра, — что теперь только Вам решать, что для Вас позор.

Тишина взорвалась грохотом где-то в коридоре — вероятно, старый портрет графа-прадеда упал со стены, не вынеся подобных новостей.

— Так я могу… — Евгений не решался закончить, но Александр понял и кивнул в ответ:

— Прикажите сшить ей платье, самое лучшее — это будет ей подарком от нас со Светланой. Пусть завидуют, — он поправил манжету, и стало видно бледный шрам на запястье. Человеческое оружие? Нет — порезался, когда готовил сюрприз для Светланы вместе с ее сыновьями.

— Любовь иногда оставляет раны, — с улыбкой ответил он на ошарашенный взгляд Евгения, — Но и они иногда… согревают.

Он встал и легким шагом вышел из кабинета, оставляя бывшего секретаря наедине с собой. Когда дверь закрылась, Евгений заметил слезы на своих щеках. Торопливо смахнув их, он вновь развернул пергамент. Буквы плыли перед глазами, но он раз за разом перечитывал строки, удостоверяющие его новое положение. Барон Смирнов. Сенешаль Лунодворских земель. Бывший человек, ставший частью вечности.