Книга Жена на час: вампиров просьба не беспокоить!, страница 93 – Тамара Ключинина

— Светлана дала ответ, — прорычал Александр, и в его интонации проскользнуло нечто хищное, — Советую удалиться. Пока еще способен.

Валера побледнел и, спотыкаясь, отступил назад.

— Ладно… — процедил он сквозь зубы, — но знай, что в проблемах своих детей виновата только ты и твое воспитание. Ты бросила их! Кукушка!

Он развернулся и торопливо ушел, не дожидаясь ответа, и Александр тут же ласково обнял меня, стараясь утешить. Когда его шаги стихли в тишине позднего вечера, я горько расплакалась, уткнувшись лицом в его рубашку.

— Мои мальчики… — провыла я, — я никудышная мать… да за что мне все это?!

Я высвободилась из его объятий, отвернулась, закрыв лицо руками, и Александр не стал удерживать меня.

— Ты не виновата, — произнес он тихо, но в его голосе прозвучала печальная уверенность, — дети… они как птицы. Иногда приходится отпустить, чтобы они научились летать.

Я лишь сильнее разрыдалась, горько, почти истерично, и он вновь прижал меня к себе, ласково гладя по волосам.

— Лететь? Они падают, понимаешь?! Денис… я теперь даже не знаю, где он… — мой голос сорвался, превратившись в шепот, и я подняла на него глаза, чуть отстранившись. Его руки мягко опустились, но взгляд оставался пристальным, словно пытался прочитать каждую трещинку в моей душе, — он в десять лет еще боялся темноты. А теперь… побег… гопота?

Внезапно в кармане зажужжал телефон. На экране — незнакомый номер, но сердце болезненно сжалось, а рука дрогнула, едва не выронив аппарат.

— Алло? — выдохнула я, и сердце замерло в тревожном предчувствии.

— Мам… — хрипло произнес детский голос, такой родной и такой далекий, что мой мир перевернулся.

Это был Денис. Мой Денис, который в шесть лет разбил вазу, плача: «Прости, я не хотел!», а в девять написал в сочинении: «Моя мама пахнет книгами и пирогами». Теперь же он задыхался, нервно всхлипывая:

— Мам, помоги!

— Где ты? — вскрикнула я, цепенея от ужаса. Где-то на фоне в телефонной трубке слышались чьи-то грубые окрики.

— Вокзал. Я на пригородном перроне… Я… я сбежал. От них. От папы. Он… — голос оборвался, и вдруг раздался глухой удар, будто телефон упал.

— Денис! — закричала я, вцепившись в рукав Александра так, что побелели костяшки пальцев, — Он на вокзале! Ему тринадцать, он…

Александр тут же сбегал за ключами от своей машины, припаркованной у дома, и его лицо стало сосредоточенным и резким, как клинок.

— Вбей адрес в навигатор. Садись.

Мы мчались по ночному городу, и я вдруг поняла, что дрожу не от страха. Нет. Это была ярость — белая, обжигающая. Ярость матери, чье дитя в опасности. Валера, со своей жалкой бутылкой пива, Клава с пятого этажа, все эти месяцы молчания — все померкло перед одним хриплым «мам».

Когда мы ворвались на перрон, первое, что я увидела — его кепку. Ту самую, с футбольной символикой, которую я подарила ему на позапрошлый Новый год. Денис сидел, прижавшись спиной стене и обнимая руками колени, а вокруг него кружили трое парней в спортивных костюмах.

— Эй, малыш, — один из них наклонился, ударом руки сбивая кепку с моего сына, от чего его голова резко дернулась в сторону, — ты думал, просто так с нами…

Я не помню, как оказалась между ними. Только краем глаза заметила какое-то смазанное движение рядом и услышала крик Александра, и вдруг — теплые детские руки, обвившие мою шею.