Книга Кто убил Кристель?, страница 44 – Тамара Ключинина

В последний миг, когда реальность уже начала разламываться, я увидела, как на месте Кристель осыпается пепел, а профессор Ирвис, человек, которого я когда-то обожала, невозмутимо поднимал с земли свой смертоносный артефакт. Как будто не он только что отнял жизнь у моей сестры…

Третий раз. Третий раз я просыпаюсь в своей постели, отчаянно вцепившись в простыни, онемевшими от напряжения пальцами — я снова опоздала, снова не смогла предотвратить потерю своей сестры. Воздух пропитан успокаивающей лавандой, но в горле стоит горький привкус пепла, словно сама смерть оставила здесь свой след. Перед глазами — ее лицо, искаженное невыносимой болью, и беззвучный шепот «беги».

— Крис… — я вдавила лицо в подушку, с трудом заглушая рвущиеся наружу рыдания, разрываясь от боли, судорожно всхлипывая и захлебываясь слезами, которые текли нескончаемым потоком.

В голове, словно на закольцованной пленке, снова и снова прокручивались ужасные кадры этого дня, напоминая о том, что я не смогла сделать самое главное — спасти свою сестру от неминуемой гибели: как Кристель, самоотверженно оттолкнув меня в сторону своим последним усилием, как вспыхнуло зловещее пламя артефакта, окрашивая все вокруг в ржавые тона, как невесомый пепел медленно осел на землю, унося с собой частичку моей души, превращая мою жизнь в бесконечную агонию вины.

«Нет, нет, нет…» — задыхаясь, шептала я сквозь надрывающие душу всхлипы, отчаянно сжимая кулаки до побеления костяшек, — «Я снова не смогла ее защитить, подвела ее… Опять я не смогла ее спасти. Да что со мной не так? Почему я такая никчемная?» — стараясь быть сильной, в тот момент я чувствовала себя совершенно беспомощной.

Мои пальцы, почти до боли, впивались в подушку, разрывая ткань. Кристель была так близко, буквально в нескольких шагах от спасения, а я, словно проклятая, не смогла ее защитить, не смогла уберечь от смерти, которая снова забрала ее у меня навсегда.

В дверь, словно издевательски насмехаясь над моим безграничным горем, тихонько постучали. Этот до боли знакомый, такой родной стук — только один человек так стучал, прежде чем войти. Кристель. Ее особенный, неповторимый ритм, который я могла узнать из тысячи, даже будучи слепой.

— Элис? — раздался ее нежный голос, но вместо привычного рассказа о свежеиспеченных кексах и утренних новостях, она стремительно подбежала ко мне, легко опустившись рядом на кровать, — Ты в порядке?

Я не отвечала, не могла произнести ни слова. Слезы сдавили дыхание, и голос словно пропал. Казалось, слова застряли где-то внутри, не в силах пробиться сквозь ком в груди.

— Элли, что случилось? — спросила она, нежно касаясь моего вздрагивающего от рыданий плеча, — Тебе приснился кошмар?

Я лишь безмолвно кивала головой, захлебываясь в нескончаемом потоке слез, которые, казалось, никогда не закончатся. Кристель, не говоря больше ни слова, помогла мне сесть и крепко обняла меня, укачивая и нежно гладя по спине.

— Тише, тише, сестренка, — шептала она, словно убаюкивая испуганного ребенка, — Все хорошо. Я здесь, рядом с тобой, и ничто не сможет нас разлучить.

А я, мысленно проклиная себя за свою беспомощность и слабость, с болью думала о том, что если я снова не справлюсь, то это будет последний день, когда она меня обнимает, последний день, когда я чувствую тепло ее рук, последний раз, когда слышу ее голос, наполненный любовью и заботой.