Книга Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер, страница 242 – Таня Драго

— Можно войти? — спросил он, и в его голосе слышалась непривычная мягкость.

Я молча отступила, пропуская его. Он выглядел уставшим — последние дни дались нелегко нам обоим.

— Как подготовка? — спросил Латор, окидывая взглядом разложенные на кровати вещи.

— Почти закончила, — ответила я, закрывая дверь. — А ты? Все организовал с драконьими воинами?

Он кивнул:

— Двенадцать лучших бойцов клана. Они будут готовы на рассвете.

Между нами повисла неловкая пауза. Слишком много осталось недосказанного, слишком многое изменилось за эти несколько дней. Мы оба это чувствовали, но не знали, с чего начать разговор.

Латор подошел к окну и некоторое время молча смотрел на ночной город, раскинувшийся внизу — морем огней, постепенно затихающих к полуночи.

— Странно, правда? — наконец произнес он. — Ещё неделю назад я думал, что знаю, как сложится наша жизнь. А теперь я восстал против матери, мир – на грани катастрофы…

Он повернулся ко мне, и в его глазах читалась смесь удивления и восхищения:

— И ты возглавляешь миссию, от которой зависит судьба двух народов. И я иду за тобой, а не веду тебя.

Я подошла ближе, остановившись в паре шагов от него:

— Тебя это беспокоит? То, что все изменилось?

Он медленно покачал головой:

— Удивительно, но нет. Я никогда не переставал надеяться, что буду с тобой. Но теперь ты сама творишь эту историю. Я поражен, как ты изменилась, мое сокровище.

Теперь это обращение не звучало приговором. В его голосе звучало искреннее восхищение, и я почувствовала, как что-то теплое разливается в груди.

— Думаю, мы оба изменились, — тихо ответила я. — События последних дней никого не оставили прежним.

Он сделал шаг вперед, сокращая расстояние между нами:

— Знаешь, я ведь помню тебя ещё девочкой. На том летнем празднике в поместье твоего отца... Тебе было около двенадцати, и ты спорила со старым учителем о правильном произношении древних заклинаний.

Я улыбнулась, ощущая, как память Лиралин подсказывает мне этот момент — смутный, но теплый образ из детства:

— А ты был самонадеянным юнцом, который вмешался в спор на стороне учителя, хотя понятия не имел о предмете разговора.

Латор рассмеялся:

— Виновен! Просто хотел произвести впечатление на взрослых. — Его взгляд стал серьезнее. — Но ты не испугалась, не отступила. Ты защищала свою точку зрения, даже когда все были против. Уже тогда я понял, что ты... особенная.

Он замолчал, словно подбирая слова:

— А потом были годы политических игр, расчетов. И я почти забыл ту девочку со сверкающими глазами и острым умом.

— И вот мы здесь, — закончила я за него. — На пороге приключения, которого никто из нас не планировал.

Латор осторожно взял мою руку:

— И я рад, что иду в это приключение с тобой. Настоящей тобой.

Его слова тронули что-то глубоко внутри меня. Часть меня — та, что была Мариной — все еще оставалась настороженной, помня его прежнее поведение. Но часть, что была Лиралин, отзывалась на искренность в его голосе, на тепло его прикосновения.

— Почему сейчас? — спросила я тихо. — Почему ты говоришь мне все это только теперь?

Он отпустил мою руку и отошел на шаг, проводя ладонью по волосам — жест, который я раньше не замечала за ним:

— Потому что только теперь я по-настоящему увидел тебя. Или, может быть, только теперь набрался храбрости признать, что ты всегда была больше, чем подходящая невеста и часть древнего договора. — Он грустно улыбнулся. — Жаль, что для этого понадобилась угроза уничтожения всему, что мы знаем.