Книга Небесные тела, страница 121 – Имани Эрриу

Она ощутила, как сквозь нее течет свет, укутывает, согревает – теплый и красивый, словно сам Лоренцо. Принц напевал под нос мирную мелодию. Элара смутно узнала ее, но не смогла вспомнить, что это за песня.

Полностью вернувшись в свое тело, она услышала шепот Энцо. Разобрала слова:

– Ты такая храбрая… Ты прекрасно справляешься, принцесса.

Элара тяжело дышала, веки ее подергивались. Наконец последний приступ боли стих. Раздался шум – это утекла в слив вода. Стало холодно. Но тут кран включился вновь, и небольшой бассейн вновь наполнился. Элара согрелась, и разуму стало легче. Энцо подвинулся и начал намыливать ее. Воздух наполнился запахом эвкалипта.

– А теперь примемся за волосы, – сказал принц, и Элара по голосу поняла, что он улыбается.

И это стало для нее последним шагом. Темнота слегка подтолкнула девушку. «Все в порядке, можешь смотреть», – шепнула она. Вода текла сквозь волосы, смывая ужасы пережитого, яд, грязь. Еще один вздох – и Элара открыла глаза и обернулась.

Энцо замер.

Элара вгляделась в его лицо, увидела каждую черту, за которую держалась, пока Жем разрывала ее разум. Серьгу, веснушку, складку. Наконец она посмотрела ему в глаза – теплые, с золотистыми проблесками, те самые, в которые она впервые взглянула в тронном зале, кажется, вечность назад. Принц стоял на коленях в ванне. Рубашки на нем не было. Он поднес влажную ладонь к лицу Элары, коснулся за ухом, погладил большим пальцем по виску.

– Я скучал по твоим глазам, – прошептал он.

Девушка зажмурилась, и по ее щекам полились слезы.

– Эл, прошу, не плачь. Клянусь, тебе ничто не угрожает.

Элара вновь открыла глаза. Энцо никуда не исчез, как и его ладони в ее мокрых волосах, они гладили ее, успокаивали.

– Ты здесь? Это все наяву? – пробормотала она, слезы лились по лицу.

– Да, – так же тихо ответил он, положил вторую ладонь на ее щеку.

Энцо потянулся к ней, поймал губами слезу. Элара заплакала сильнее прежнего, принц наклонился, поцеловал ее в щеку, забирая еще одну соленую каплю. И еще. И не было вокруг больше ничего, кроме мягких касаний губ, избавляющих ее от боли, и плеска воды. Когда всхлипы Элары стихли, Лоренцо отстранился, принялся смазывать ее волосы маслами, напевая все ту же нежную мелодию:

– Он мне дорог был, словно ночь Темноте, я ему, как для Света – весна…

– И пусть львы взмоют вверх и наш короток век, но любовь моя будет вечна, – тихо закончила вместе с ним Элара, и голос ее надломился.

Руки Энцо замерли.

– Откуда ты знаешь эту песню?

Девушка нахмурилась.

– Это астерианская колыбельная.

Лоренцо в недоумении посмотрел на нее.

– Странно, – прошептал он. – Я-то думал, она мне в детстве приснилась.

Элара не знала, что на это ответить, и потому промолчала.

Принц потянулся к другим пузырькам, а девушка тем временем рассматривала каждую его черту. Предплечья, натянутые мышцы на них, заметные вены. Дуги темных бровей. Нетерпеливый взмах головой, когда кудри падали поверх глаз. Элара тихонько наблюдала за ним, а после растаяла в его руках, наклонила назад голову, пока он натирал маслом кончики ее волос. Затем Энцо поднял ей руки, чтобы смыть пену, а с ней и кошмарные воспоминания.

Он встал, и девушка увидела, что брюки его намокли от воды. Принц взял теплое, пушистое полотенце и укутал Элару, поднял, понес в спальню. Усадил на подушки, накинул на нее мягкую хлопковую ночную рубашку, укрыл одеялом, от которого пахло ванилью.