Книга Порабощенная душа, страница 39 – Кери Лейк

— Белой девушке, выросшей в Детройте, есть что показать. Ты так и не ответил на мой вопрос о Джине.

— Она источала очень отчётливый запах.

— Что за аромат? — Сабель усмехнулась, представляя себе что-то вроде бабушкиного одеколона.

— Трудно описать. — Он оглянулся. — Ты хочешь правду?

— Конечно.

— Заставляет мужчину думать о многочасовом сексе. Какой-то женственный, но натуральный запах. Гораздо сильнее, чем человеческие женщины, когда те возбуждены.

— Это может быть из-за проблем с душем. Однажды она сказала мне, что пока подмышки побриты и киска вымыта, можно идти в бой. — Сабель вздрогнула. — Мерзость.

Гевин рассмеялся.

— Я думаю, можно с уверенностью сказать, что большинству мужчин, с которыми она сталкивается, вероятно, было бы наплевать, если бы она вообще приняла душ.

— Включая тебя? — Ух. Смущение подкатило к её горлу из-за этого вопроса. — Неважно.

— Думаю, ты уже поняла, что я немного выделяюсь среди большинства мужчин. У меня есть свои предпочтения. Стандарты.

Ещё как.

— Ага. В этом баре полно члендартов.

Выглядя гораздо более расслабленным, чем раньше, он прислонился к консоли, его большой палец медленно провёл по улыбке на его губах.

— Члендарты?

— Обладатели членами с умственными способностями. — Она покачала головой. — А у женщины должны быть стандарты. В противном случае, она пустышка.

— Должен признаться, Сабель. Ты отличаешься от других.

Сабель нахмурила брови.

— И как же?

— Вместо того, чтобы погружаться в то, что тебя окружает, в то, что нормально для твоего вида, в ожидания и социальное давление, возложенное на вас, ты, кажется, не напугана. Ты стоишь выше всего этого. Ты хочешь лучшей жизни. Я восхищаюсь этим.

Она положила руку на консоль, сверкнув на запястье татуировкой лотоса темно-фиолетового, почти черного цвета, погруженного в темную воду. Над ним парили две ослепительно белые бабочки, на каждом из крыльев которых были буквы Т и Д. Под всем произведением курсивом были вытатуированы слова ad meliora (прим. латынь — лучшее).

— Лотос. Очень подходит тебе. Это соответствует тому, что я только что сказал.

— Это напоминание для меня. Я сделала её пару лет назад. — Быстрый взгляд на него вызвал улыбку, и она положила руку обратно на колени, её пальцы заёрзали в ответ на комплимент. — Спасибо. Хотя я думаю, что женщины, которые проводят с тобой большую часть времени, — самые элегантные цветы на свете.

— Пожалуй, элегантные. — Пальцы Гевина сжались на руле. — Некоторые из них оказываются наиболее ядовитыми.

Сквозь лобовое стекло Сабель заметила что-то белое, почти светящееся в придорожной канаве.

— Что это за фигня? — Она украдкой взглянула, заметив, как стиснуты челюсти Гевина.

— Санг.

Машина остановилась на обочине дороги, примерно в полумиле от того места, где присевший зверь терзал мясо какого-то бедного животного.

— Чего-чего? — Пальцы Сабель обхватили кожаное сиденье, и она выпрямила спину, сосредоточившись на белом существе перед ними. — Почему мы остановились? — Господи, что бы это ни было, оно выглядело мёртвым с того места, где она сидела.

Маниакальный перевод её глаз то на него, то вперёд, мало повлиял на концентрацию Гевина.

— Это древнее существо Оркосии. Я удивлён, увидев его здесь, так открыто. Обычно они ведут довольно затворнический образ жизни. — Он кивнул ей. — Бардачок. Достань глок и передай мне.