Книга Возрожденная душа, страница 228 – Кери Лейк

Его лицо помрачнело, когда он вытаскивал: почти потерял тебя, снова нашёл тебя, узнал о своём сыне, всё исправил, проснуться с тобой на руках, сегодня вечером, завтра и всегда, и, наконец, «Du amec, навеки». Слеза скатилась по щеке Каллы.

— Однажды ты спросила, остались ли у меня хорошие воспоминания. — Звук его голоса, такого глубокого и хриплого, эхом отражался от стен. — Столько раз я задавался вопросом, почему смерть не забрала меня. Провести всю жизнь, никогда не чувствуя, никогда не любя. Что могло остаться внутри, кроме пустоты? Я никогда не осознавал, насколько мертва была моя душа, пока ты не забрала её. Ты возродила жизнь внутри меня. Твой поцелуй, твоё прикосновение. Мой спасательный круг. Ты наполнила эту пустоту надеждой и огнём. Воспоминания, которые я оставил с тобой, навсегда запечатлены в моём сердце. Ты вернула мою душу дважды. Я тебя люблю. — Он раскрыл ладонь, обнажая последний клочок бумаги, на котором были написаны эти три слова.

Тепло разлилось по груди.

— Любишь?

— Да. Я решил дать собственное определение этому слову. — Его твёрдая рука слегка дрожала, когда он положил её на живот Каллы. — Это то, что вы оба для меня значите.

Логан высыпал обрывки бумаги в костёр. Маленькие оранжевые искры поднялись над пламенем и превратились в пепел.

— Наши воспоминания навсегда останутся частью нас.

Калла улыбнулась и тихо засмеялась, слёзы текли по её щекам.

Он опустился перед ней на колени, прижавшись лбом к тыльной стороне её руки.

— Я хочу заботиться о тебе. Я не хочу, чтобы ты снова познала холод, страх или одиночество, малышка. Теперь мы одна семья.

— Семья? — Она вытерла бесконечные ручейки слёз, стекавших по её щекам.

— Мои братья, — он бросил взгляд в сторону и улыбнулся, — и Айден, выступившая свидетелем, Калла, окажи мне честь стать моей ташлой. — Он склонил голову. — Навечно.

Когда его взгляд, полный мольбы и обожания, поднялся и встретился с её взглядом, у Каллы перехватило дыхание. Ей оставалось только уверенно и быстро кивнуть.

Улыбаясь, Логан поднялся на ноги и передал медную чашу Бешеному Псу.

Брат обнажил кинжал и порезал себе предплечье, позволив крови стечь в чашу, прежде чем передать чашу Каликсу, стоявшему рядом с ним, который тоже вытащил кинжал и сделал то же самое.

Каждый брат порезался и истёк кровью в чашу, пока она наконец не была передана Ферно. Он порезал руку, пустил кровь, а затем перемешал содержимое, вернув миску Логану.

Гевин шагнул вперёд, неся золотой браслет и посох. Подняв посох под мышку, он взял Каллу за запястье, поцеловал её руку и произнёс тихое заклинание, прежде чем обернуть хрупкий на вид золотой металл вокруг её руки.

Калла подняла руку, чтобы рассмотреть красивую гравировку на золоте, узоры и символы, которых она не узнала.

Прикрутив к кончику посоха ещё одну небольшую металлическую ленту, Гевин кивнул Логану и положил посох в костёр.

Яркое сияние поглотило металл.

Глаза Каллы расширились.

— Что ты… — Её планировали заклеймить? Не то чтобы она не уважала их образ жизни, но, что за чёрт.

Гевин подмигнул и отвернулся от неё, чтобы посмотреть на Логана. Он прижал металл к груди Логана.

Треск горящей кожи скрутил её внутренности, пока Калла не вздрогнула.

Зашипел брат.

Зейн, подумала она.

Лицо Логана напряглось, но он не пошевелился.