Книга Падший, страница 33 – Кери Лейк

Он не двигался. Просто смотрел.

«Какого черта он делает?»

Она откашлялась и отодвинула бедра назад.

Горячие ладони сжимали её бедра, а мягкие поцелуи щекотали её бедра, живот — везде, кроме заветного местечка. От его поцелуев побежали мурашки по коже — эти сводящие с ума маленькие сплетницы-соски, выдающие самые сокровенные секреты девушки.

Однако, если бы этот парень не перестанет ходить вокруг до около, то над ним встанет большой злой вышибала.

Шелковистый, влажный язык коснулся её, и Каринна чуть не упала. «Твою мать. Твою, сука, мать».

Закинув её ноги себе на плечи, он принял на себя весь её вес, не оставляя ей иного выбора, кроме как оседлать его лицо, запрокинуть голову, закрыть глаза и наслаждаться. Щекотка на её бедрах могла быть только от его щетины на челюсти, но она бы была проклята, если бы открыла глаза, чтобы посмотреть.

Он сосал и лизал, и этот язык каким-то образом изогнулся в неё дальше, чем любой другой мужчина до него. Как далеко его язык может растянуться, черт возьми? Горячее дыхание согрело её чувствительные лепестки, и Каринна уперлась пятками ему в спину.

Желание сжать собственную грудь, заставило её руки соскользнуть по холодному кирпичу. Она застонала и качнула бедрами.

Он был хорош.

Лучше, чем хорош.

Он ласкал её языком, как рок-звезда-кунилингист.

В отличие от многих её закулисных завоеваний, между ними висел дух близости. Мусор и крысы, возможно, вуайеристы, которые привыкли смотреть пип-шоу, — все это растворилось в одно мгновение. Словно ничто другое вокруг них не имело значения. Словно он не носил татуировку, которая была нарисована на стене, в ту ночь, когда Лолита повесилась. Словно он был не более чем мужчиной, ублажающим женщину, а не развратным монстром, который вполне мог нанести ужасные раны на тело её сестры.

Его густые волосы щекотали её ладонь, пока она искала, за что бы ухватиться.

«Нет».

Желудок Каринны сжался. Пик оргазма заставил её сконцентрироваться. «Нет, нет, нет».

Ощущение исчезло, когда жар сменился холодом, когда он отпустил её бедра и вытащил свой язык. Когда он снова поставил её на землю, её ноги были такими же ватными, как остывшие спагетти.

«Что?»

— Что ты делаешь? — Почти болезненный тон её голоса вызвал у неё тошноту. Не может быть того умопомрачительного оргазма, которого она только что «не испытала». — Продолжай, я не…

Он встал, слизывая блеск с губ, и усмехнулся. Мужская гордость, которая почти светилась на его лице, заставила её сжаться внутри. Он вытер уголок рта и обсосал пальцы, где видимо, остались её соки. Коварный. Поддразнивает. Зная, что она кайфовала от каждой частички всего этого.

— Я играю так же, как люблю трахаться. Грязно. — Он прошел мимо нее, обратно внутрь «Чикс», оставив её в беспорядке, неудовлетворённой.

— Ё*аный ты мудачело, — пробормотала она, натягивая трусики с шортами, а затем ворвалась обратно через дверь.

— Итак?

Как будто у Каринны были какие-то намерения распускать девчачьи сплетни с Тэмми Тинкерздой — прозвище, которое глупышка с гордостью сама придумала — обратная сторона работы с девочками, едва закончившими среднюю школу.

— Он гей, — солгала Каринна. Даже самый сомнительный гей не смог бы сделать то, что он только что сделал. Каждый вуайерист в поле зрения только что получил урок, как правильно лакомиться киской. — Облом, да? — Она постучала по барной стойке. — Джинкс, двойной виски. — Она ни за что не допустит, чтобы её золотой билет унесла клубная вешалка. У неё было железобетонное намерение вернуться в его кабинку и предложить этому игроку особое предложение — бесплатно, если он готов посвятить её в садизм.