Книга Рикошет, страница 187 – Кери Лейк

Я нырнул за ближайшую бочку, но уже после того, как пуля попала мне в бедро. Мое тело, онемевшее от адреналина, едва почувствовало боль.

Искры летели, пока пули отскакивали от стали, и загорелся огонь, поджигая лужу жидкости всего в нескольких футах от меня, из-за чего подвал осветило.

Спустя еще два выстрела Каллин отпрянул и схватился за горло, прежде чем споткнуться и упасть в дыру.

От падения в пылающую лужу, его пиджак загорелся, словно сено. Он брыкался в яростных конвульсиях, пока его охватывало пламя, и в пылающем пламени я увидел дыру в его шее, куда пуля, вероятно, рикошетом попала в него, когда он стрелял в стальные полки позади меня. Кровь выливалась в расширяющуюся лужу вокруг его головы. Пламя поглощало его, пока он лежал, задыхаясь с ужасом на лице. Он потянулся ко мне, его рот застыл в немом крике. В течение нескольких секунд все его тело было покрыто пламенем, и подрагивало, пока оранжевое свечение усиливалось, поглощая его плоть, словно безжалостный хищник.

Его бульканье превращалось в жалкое завывание. Я поднял пистолет, но не решился. Ни единой частью своей натуры я не хотел дарить ему милосердие. Моей семье его никто не предложил.

Сжечь все дотла. Слова Юлия ударили по моему черепу изнутри.

Движение в поле моего бокового зрения привлекло мой взгляд в затененный угол комнаты. Джей шагнул вперед, неся свое одеяло, одетый в пижаму, поэтому не вписывался в окружающий меня ад, держась подальше, наблюдая за мной.

Я знал, что он не настоящий. Он не может быть реальным.

— Папочка? Ты собираешься застрелить этого человека?

Прошло много времени с тех пор, как я видел галлюцинации о своем сыне. Слезы наполнили мои глаза, и нахмурившись, я вытер влагу и дважды моргнул.

Тем не менее, Джей остался там.

— Он плохой, папочка?

— Да, — прошептал я. — Я должен наказать его.

— За что?

— За то, что он причинил тебе боль, — падая на колени, я выпустил агонию из груди словами: — И... твоей... маме.

— Но я здесь, папочка.

Рыдание вырвалось из меня — образ моего мертвого сына уничтожал каждый уголок моей души.

— Нет, Джей. Ты с мамой.

Он покачал головой.

— Помнишь? Ты сказал, что я здесь, — он указал на свое сердце.

Сокрушающая боль в груди чуть не лишила меня способности дышать, и я повторил его движение, положив руку на свое сердце.

— Всегда, Джей.

Я не мог остановить гребаные слезы. Не настоящий. Он не настоящий. Но я так отчетливо мог увидеть его лицо. Маленький шрамик над его глазом, который он получил, когда упал, будучи младенцем, и ударился головой о кофейный столик. Светлая родинка на шее, которая, как я рассказывал ему, была особым подарком, что давал ему суперсилы, которых никто больше не имел. Голубая лазурь его глаз, отражающая мои, смотрела на меня.

— Все в порядке, папочка. Я всегда здесь, — его улыбка заставила меня улыбнуться, его маленькая фигурка размылась из-за слез, снова наполнивших мои глаза.

— Я всегда буду любить тебя, малыш.

— И я тоже тебя люблю, — его фигура исчезала в мерцающем свете от огня. — Я увижу тебя в ночи. — Его шепот сменился криком Каллина, от которого стыла кровь.

То, что последовало дальше, было моментом, который отделяет человека от монстра.

Я не был таким, как они.

Не был монстром.

Алек появился рядом с Каллином, улыбаясь бедному ублюдку, чья кожа чернела с каждой секундой.