Книга Рикошет, страница 195 – Кери Лейк

Он выжил. Был жив все это время?

Путаница внутри моего тела вращалась, как торнадо, изгоняя случайные эмоции, которые не имели смысла. Такие неуместные, влияющие на мои слова и реакции. Счастье. Печаль. Злость. Неверие. Абсолютный хаос, скручивающийся под моей кожей.

Я хотела кричать на него, но смогла только улыбнуться. Хотела поцеловать его, но палец дернулся к курку. Мое сердце похолодело от жалости и недоверия перед тем, что я проснусь от разочарования. Руки жгло от пощечины, которая так и хотела сорваться по его щеке.

Я опустила пистолет, ощутив боль стольких ночей, когда я думала, что потеряла его. Почти потеряла себя.

— Твое тело радо меня видеть, — он сунул два пальца в рот и облизал их, заведомо провоцируя во мне дрожь от позвоночника к киске. Ему хватило наглости снова улыбнуться. — Все еще сладкая, как и всегда.

Ярость и волнение горели в моей крови.

Стремление ударить и поцеловать было слишком велико! Резкое жжение царапнуло по черепу, когда я заскрежетала зубами. Часы боли, слез, неверия, горя, гнева, восприятия. Ради ничего. Ничего.

— Все это время ты... и ты не...

Онемение перелилось от моего сердца в конечности, покалывая в кончиках пальцев, и я почувствовала свет — такой, какой вы чувствуете во сне. Спала ли я? Я все еще не знала точно. Слезы грозились политься из глаз, чтобы прорвать чертову дамбу, которую я строила так долго. Когда я плакала после взрыва, мне приходилось притворяться, что это были слезы по моему ублюдочному мужу.

— Козлина! Ты знаешь, что это со мной сделало? — Я ударила его кулаком в грудь и наклонилась, чтобы оттолкнуться от него.

Ник подскочил в сидячее положение и схватил обе мои руки.

— Отпусти меня! — Я выкрутила запястья, чтобы освободиться, разочаровавшись, когда его хватка усилилась.

— Я не могу сказать, сколько раз я хотел украсть тебя, чтобы ты поехала со мной.

Тяжело дыша, я замерла, молча глядя на него.

Он отпустил мои руки, игривый блеск в его глазах превратился в отрезвляющий взгляд.

— Я должен был держаться подальше. Я хотел, чтобы ты была в безопасности. Но, что еще более важно, я должен был знать, что... то, что ты чувствовала ко мне в те недели, не было какой-то извращенной Стокгольмской хренью. Каждый день я придумывал новые оправдания, почему должен держаться подальше, — его взгляд пронесся по моему телу, пока его ладонь скользила вверх и вниз по моему бедру. — У меня кончились оправдания, — от моего молчания уголок его губы дернулся вверх. — Я сказал тебе, что ты уничтожишь меня, Обри. Ты моя боль и мое удовольствие. И укол иглы, и зуд, притупляющий боль. Моя зависимость. Я не могу держаться вдали от того, что мне нужно, — он сжал мое бедро, пристально глядя на меня. — Я больше не могу держаться от тебя подальше.

Сердитый шторм внутри меня успокоился.

— Я читала медицинскую карту. Итак, ты… ты...

— Да, — его теплые ладони продолжали массировать мои бедра. — Имею два разума, так сказать.

— Ты представляешь для меня опасность?

Его рот скривился в улыбке, взгляд опустился вниз.

— Только когда ты так одета.

Я проигнорировала мурашки, появившиеся на моей коже, и опустила взгляд от его глаз к моему животу, где под кончиками моих пальцев ощущалась всего лишь маленькая выпуклость. Слезы наполнили мои глаза, когда его рука накрыла мою, и я подняла взгляд на него.