Книга Бог Монстров, страница 189 – Кери Лейк

— Что я наделала?

— Что ты должна была сделать.

— Нет. Я не хотела причинять тебе боль. Не тебе.

— Я бы посмотрел смерти в лицо, чтобы снова увидеть свет в твоих глазах. Ты не можешь сейчас выместить свой гнев на нем, но ты можешь выместить его на мне, если тебе нужно. Это лучше, чем каждый день смотреть, как ты умираешь. По крайней мере, я знаю, что ты все еще там. В тебе все еще есть сила борьбы. Он тянется, чтобы схватить меня сзади за шею.

— Ударь меня, если тебе нужно. Я могу все это вынести.

— Нет. Больше нет. Я наклоняюсь вперед, чтобы прижаться своими губами к его губам, колеблясь мгновение, но на этот раз иду до конца. Его запах ошеломляет. Металл и огонь ударяют в заднюю стенку моего горла и у меня текут слюнки. Наклоняясь еще дальше, я вдыхаю его, обхватывая пальцами его плоть.

Его запах. Боже, я не могу насытиться им. Я хочу большего. Нужно больше.

Он хватает меня за плечи, отталкивая от себя.

— Это из-за уколов, которые тебе сделали.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты помнишь связь, о которой я говорил, о Кали?

В ответ на мой кивок он проводит рукой по моим волосам.

— Она очень сильная при овуляции.

— Ты тоже это чувствуешь?

— Я почувствовал это до овуляции, но сейчас это довольно сильно. Но я обещаю, что не прикоснусь к тебе.

— Я хочу твоего прикосновения, но я боюсь. Я боюсь, что все, что я увижу, — это он.

— Я не могу спасти тебя из этого ада. Как бы я ни хотел, я не могу забрать у тебя то, что он сделал. Но я никуда не уйду.

Прерывисто выдыхая через нос, я снова целую его, чувствуя покалывание в задней части горла, тех же бабочек, что и раньше. Только теперь я более осторожна. Более уязвима перед риском того, что я проснусь с Ремусом.

— Я люблю тебя, — выдыхаю я. Даже сейчас, эти слова стоят того, чтобы их сказать. Они стоят боли от насмешек и неприятия, потому что они — моя правда.

Его брови сходятся, и я смотрю на него сверху вниз, ожидая, что будет дальше. Чтобы его лицо превратилось в лицо Ремуса. Смех. Боль от того, что мне разорвут грудь, только для того, чтобы быть вынужденной столкнуться с безответным молчанием.

У него вырывается резкий выдох, и сжатие челюстей является физическим доказательством бушующей внутри него битвы.

— Когда я попал в плен мальчиком, это были последние слова, которые сказала мне моя мать. Словно оборвавшаяся цепь, я боялся, что это последний раз, когда я слышу или говорю их снова. Он проводит большим пальцем по моим губам, пристально глядя на меня.

— Любовь, которую я испытываю к тебе, бесконечна. Бесконечна. Нерушима.

Я кладу голову ему на грудь, слушая биение его сердца, и позволяю ему унести меня к черному, спокойному морю.

Мужской аромат наполняет мой нос, бросая холодок на кожу. Все еще во сне, мои губы ищут его источник, язык скользит по плоти. Это странное ощущение, как будто голод и возбуждение охватывают меня одновременно. При звуке глубокого гортанного рычания я открываю глаза.

Ремус улыбается мне, его деформированные пальцы касаются моего виска, и я отступаю вниз по его телу.

— Нет! Нет! Нет! Зажмурив глаза, я отворачиваюсь от него.

— Талия.

Глубокий голос Титуса возвращает меня обратно, и с нервным трепетом в груди я осмеливаюсь открыть глаз, молясь, чтобы он был настоящим. Меня встречает его красивое лицо с выразительными морщинами беспокойства, прорезавшими его нахмуренный лоб.