Книга Бог Монстров, страница 67 – Кери Лейк

— Наши нынешние страдания несопоставимы со славой, которая откроется в нас.

Агата открывает крышку кастрюли, выпуская облако пара.

Джарвис вырывается из рук охранника, но безуспешно. Один из мужчин протягивает руку ничего не подозревающего охранника к горшку, содержимое которого я не могу разглядеть со своего места.

— Нет! Подождите! Пожалуйста, подождите! Душераздирающие звуки криков Джарвиса говорят мне, что того, что находится в горшке, достаточно, чтобы заставить взрослого мужчину, в остальном бесстрастного, извиваться и молить о пощаде. То, что я не смогу переварить. Я не могу на это смотреть. Я не могу стоять в стороне и наблюдать за этим ужасающим зрелищем рядом с бесстрастным мучителем этого человека.

Сердце колотится у меня о ребра, я поворачиваюсь к Ремусу.

— Он не хотел. Я знаю, что он не хотел причинить никакого вреда.

— Ты очень добра. Но, если ты не хочешь присоединиться к нему, я предлагаю тебе заткнуться нахуй.

— Она…. Она сказала мне! Она… сказала мне… сделать… это! Слова Джарвиса отрываются от его напряженной челюсти, но их смысл ясен.

Я переключаю свое внимание на Агату, чья жалкая ухмылка подтверждает то, что я уже знаю об этих двоих: им нравятся игры. Отвратительные и садистские игры, предназначенные для того, чтобы мучить своих жертв по полной программе.

Охраннику удается засунуть руку Джарвиса в горшок, и душераздирающие звуки, вырывающиеся из его груди, невыносимы. Зажмурив глаза, я закрываю уши в жалкой попытке приглушить звуки, но крики прорываются наружу, и когда они, наконец, стихают до бульканья, я открываю глаза и вижу, как охранник вытаскивает свою руку.

Белые кости образуют его пальцы там, где кожа и плоть растаяли. Джарвис висит на руках своих похитителей, потеряв сознание.

С таким количеством ужасных вещей, с которыми я столкнулась, будучи помощницей моей бабушки при родах и травмах, я никогда в жизни не видела ничего более гротескного.

Кислота подступает к моему горлу, и я отстраняюсь от Ремуса как раз вовремя, чтобы выплюнуть то немногое, что съела сегодня. Жидкость выплескивается на пол, и я падаю на колени, когда из моего рта вырывается еще один поток.

Моя грудь тянет к следующему раунду, но я проглатываю это и глубоко вдыхаю, пытаясь отдышаться.

Ремус прижимает уголок своего банного полотенца к носу.

— Собери ее блевотину. Он может съесть это на ужин.

Я поднимаю руку, чтобы прикрыть рот, но третья порция жидкости выплескивается на то, что я уже извергла.

Чья-то рука вцепляется в мою, когда Ремус помогает мне подняться на ноги.

— Ты выглядишь просто ужасно, Голубка.

Пока один охранник вытаскивает Джарвиса из комнаты, другой опускается на колени и вытирает мою рвоту полотенцем, подбирая ее с пола.

— Я не очень хорошо себя чувствую.

Его длинная костлявая рука обхватывает мое лицо, и он наклоняет голову с притворным выражением беспокойства.

— Ты не хочешь поиграть со мной после того, как я наказал твоего нападавшего? Я сделал это для тебя.

От этой извращенной роли прекрасного принца у меня только волосы встают дыбом. Он сумасшедший.

— Уведи ее отсюда. Плюхнувшись на кровать, Агата поднимает свой стакан, как будто чтобы он не пролился, прежде чем отпить глоток.

— Удивительно, что ты можешь выносить этот запах.

— Возвращайся в свою клетку, Голубка. Отдохни немного сегодня вечером, а завтра мы продолжим.