Книга Высшая для Демонов. Узы Тьмы, страница 209 – Анастасия Максименко, Хелен Хайт

Эри не стала ничего отвечать, лишь едва заметно мотнула головой.

«Да-да, он сам часть Изначальной магии», — туманно пробормотал Темный.

— … ее будет правдиво, о моей жене Вивьесин, пока моя жена сама того не пожелает. Слово мое крепко.

— Клятвы прозвучали, девочка, — хищно оскалился Рейд, усаживаясь напротив нее. — Твоя очередь говорить.

«Дар…» — пискнула она.

«Говори им только правду, — серьезно откликнулся демон в ее голове. — Иначе печать рассыплется. Хитрые, — восхищенно пробормотал Темный».

И Эри была вынужденно с ним согласиться. Да. Слишком хитрые. И очень опасные.

Передернув плечами, она бесцеремонно налила себе сразу два стакана с водой и, отпив один, а второй установив на тумбочке, тихо начала свой рассказ.

Начиная с появления Вивьен в ее жизни и склоняя голову все ниже, при каждом возмущенном, яростном и остервенелом рыке Магистров.

Бедная Ви, — закончив свой рассказ, тоскливо подумала Эриэн, боясь поднять голову.

Ей совсем не хотелось смотреть на уж слишком притихших мужчин.

Как там говорила ее несчастная сестренка?

Ой-е.

Вивьесин эс Дрегомор.

С того злополучного бала и попытки переворота высшими, прошла ровно неделя. За это время мое состояние скатилось в депрессию, ну это я так ее охарактеризовала.

Депрессия — звучит гордо. Лучше, чем истерика, да.

По правде говоря, это мудреное слово, не так давно вычитала в одном любовном романе… Но это не важно.

Первые два дня мне не хотелось никого видеть и слышать. Даже Илу. Эгоистично. Знаю. Но мне было попросту тошно. А еще страшно. Страшно увидеть жалостливые или наоборот презрительные лица тех, кто успел запасть в душу, стать если не братьями, то хорошими друзьями, теми с кем хотелось делиться не только секретами, но и чем-то больше.

И только мое внутреннее «я» периодически лениво пинало укорами, при упоминании того самого якобы деления с принцами и метоморфом теми самыми секретами. Ведь на самом деле, я с первого дня появления в Нагшироне этого не сделала. Не поделилась ни секретами в отношении себя, ни слова не сказала о магии.

Да и они сами, принцы эти, и даже гадский метаморф Рэй, не спешили меня навестить. Как и Император, вместе с пакостным мастером Кровером. И самое интересное, узнав о моей магии, не спешили наложить шероншек. Не то чтобы это было странно. Но вселяло некоторое беспокойство, которое и глушила та самая мудреная депрессия.

Не заходят? И ладно! Я сама их видеть не хочу. Не накладывают шероншек? Ну и отлично! С магией-то лучше, чем без нее, верно? Вот и я так думаю.

Но мысли о Рэе и его состоянии, нет-нет, да проскальзывали и даже пытались укорить, но я огрызалась в ответ сама с собой, лениво и с тоской уставившись в потолок, оправдываясь тем, что метаморф если оправился, мог бы и сам зайти, а если нет, то и мне нечего делать в его покоях.

А принцы, что ж, значит так посчитали нужным. Значит, считают виноватой и таким образом наказывают.

Хотя куда тут еще больше наказывать?! Сильнее чем я сама себя наказала, никто бы не смог.

Так же, к своему огромному стыду, за эти два дня мысленных мучений и самоосуждения, даже в купальне не была.

Да-да. Совсем стыд потеряла.

И если бы не добрая нора, опасливо три раза в день проталкивающая в узкую щелочку двери тарелку с едой, под мой грозный рык: «Пошли вон!» и «Не хочу никого видеть!», а также звон разбитого стекла о ту самую дверь, то даже бы и не ела.