Книга Очаровательные. Новый год в Ранийске, страница 36 – Анастасия Максименко

[Моя вода – ABBASOV]

Если бы кто-то в тот момент обратил внимание на меня, они бы увидели равнодушную женщину, но увы, внутри меня поселилась черная губительная дыра, которая, казалось, с каждым упавшим словом Старейшины все больше высасывала из меня жизнь.

Хуже всего было то, что малышку еще ночью от нас забрали, как нам объяснили ― для обследования, а так как больниц здесь не имелось за ненадобностью, ведь оборотни не болеют, то где она, только Старейшинам и известно.

Что они с ней делают?

Ей же наверняка страшно…

Она такая маленькая…

Господи…

Неизвестность в отношении дочери убивала. Еще и Лара вымотала всю душу своим звонком.

Прислушалась к разговору.

— Поскольку подобной ситуации ранее никогда не случалось, по крайней мере, о таком нам не известно, то информации мало, точнее сказать, ее почти нет. Мне жаль, Димитрий, но девочку пока придется изолировать. Мы переместили ее под надзор в один из блоков дома оборотнят. За нее не переживайте, малышка в ее состоянии в относительном порядке.

— Почему она там, а не с нами? — будто со стороны услышала свой бесцветный голос. Мужчина повернулся ко мне.

— Потому, Лизавета, что девочка в ее возрасте не сможет сама обернуться. Димитрий ей не поможет по той простой причине, что она слишком мала и не поймет, что от нее хочет отец. Ее инстинкты еще спят. Никто не знает, как поведет себя не контролирующий ипостась оборотень, даже если этот оборотень ― четырехмесячная малышка. Поверьте, наши дети не такие слабые и беспомощные, порой они сильнее, быстрее и выносливей, чем взрослый матерый оборотень.

— Она может быть опасна для других?

— Может.

— Но ей же…

— Вот именно. Сейчас она спит, а через две секунды, стоит вам отвернуться, вцепится вам в затылок, горло, и с легкостью его перекусит.

В горле встал ком, в услышанное верилось с огромным трудом. Я не находила слов для ответа, но мои слова были никому не нужны. Честно сказать, в глубине души я верила оборотню и одной трети меня было очень жутко, а другая не желала ничего слушать и в особенности – свои страхи. Это моя малышка, моя кровь, и я не буду ее бояться, точка!

— Вы хотите сказать, что до двух лет моя дочь будет в животной ипостаси? — сдерживая злость, поинтересовался супруг. Его черты лица на секунду исказились, обретая звериные, блеснули клыки и тут же исчезли. — Прошу прощения.

— Не извиняйся. Твое состояние понятно, — хлопнул Димитрия по плечу оборотень. — И врагу такого не пожелаешь. Вариант того, что девочка останется медведем, вполне реален.

Я закрыла руками лицо.

— За что ей это?

На мой стон Старейшина не отреагировал, муж бросил короткий ободряющий взгляд, но я видела помимо поддержки застывшую беспомощную муку.

— Но не это главное. О случившемся мы обязаны доложить Стражу вашего рода.

— Леонардо, — ладони мужа сжались в кулаки и разжались.

— Да. Леонардо Фросту.

Как любой человек, вошедший в род оборотней, я слышала о Стражах, но о них не распространялись, однако когда пришло время установки гребаного трекера… Боже, и вспоминать лишний раз не хочу, Димитрий меня просветил. Правда, иногда лучше оставаться в счастливом неведении. Только одно упоминание о Леонарде Фросте заставило мое сердце дрогнуть, глаз нервно дернулся.

Села прямо и вздернула подбородок, не желая показывать, какой ужас навевает на меня этот мужчина. Как подумаю, что он муж девочки, которую я вырастила как собственную дочь, так становится горько, утешает только одно – она счастлива с ним, как бы это ни было удивительно.