Книга Оборотни Аррет. Когда рушатся стены, страница 27 – Анастасия Максименко

— Тише, тише, малышка. Ну, что ты, чудо мое? — пытался успокоить меня растерянный огонек. — Это же всего лишь сон, никто не умер на самом деле.

От успокаивающих слов любимого я сильнее разрыдалась, цепляясь пальцами за обнаженные плечи и зарываясь носом в его волосы.

— Хочешь, позвоним Леонардо или парням?

— Нет, — качнула головой, утирая слезы. — Подумают еще, что одна ведьма совсем с катушек слетела. Ты прав, это просто сон. Совсем уже я с ума сошла. Но, Адриан, он был такой реалистичный, просто ужас. Все умерли, кроме нас с тобой, потому что мы были тогда в Реа, а не здесь, потому выжили. Алина ― потому что зверь отдал ей мой артефакт, он-то ее и защитил. А вот почему Рия, не знаю, не должна была, ведь у нее мой амулет.

Адриан увлек меня обратно на подушки и прижал мою голову к своей груди.

— Ну, вот, видишь. Это просто был дурной сон. Да, реалистичный, но сон. Спи, родная. Надеюсь, тебе на этот раз приснится что-нибудь хорошее. Например, я.

Хихикнув сквозь высыхающие слезы, смежила веки, слыша, как постепенно выравнивается дыхание мужа, сама же в тот день еще долго не могла уснуть. На душе было неспокойно, над головой будто вырос дактурский меч. И тот мужчина… Его образ в памяти сам обрастал деталями. Слишком яркие голубые глаза, белоснежная прядь волос. Можно было бы подумать о Леонардо, если бы… Если бы…

Так, все, хватит! Довольно изводить себя. Это сон, не более.

Прошептав наговор, оберегающий от дурных намерений и знаков, наконец уснула, пред этим невольно потянувшись к Ариадне. Как она там? В том сне, слава всеблагой, я не видела ее кончины, но никуда не девшийся страх все еще терзал душу.

Ведьма понадеялась: ей действительно приснился всего-навсего плохой сон, но в глубине души уверена в этом она не была.

Глава 5. Факты о ведьмачьих фамильярах

Ульяна

Мы сидели с Ариадной на застекленной террасе. Натянув на ладони рукава свитера, держала в руках чашку с горячим шоколадом, мерно болтала ногой, умиротворенно наблюдая за медленно падающим на землю снежком. Есть все-таки в зиме свои чудесные прелести, самая главная прелесть – охвостенная красота, деревья, объятые снежной шубкой, глубокие сугробы, морозный воздух, кругом и всюду разноцветные яркие фонарики, вкусный кофе с пышной пенной шапкой, глинтвейн. Особенно глинтвейн, этот изумительный Арретовский напиток – номер один в моем списке напитковых вкусняшек.

Определенно, если бы не холод, который я с трудом переношу, то зима однозначно стала бы моей самой любимой порой года. Погода на Реа на текущий момент радовала меня куда больше, дома середина апреля, уже тепло и солнышко припекает, а здесь только-только справили Новый год. К слову, о прошедшем празднике.

— Я так и не спросила, как вы встретили свой самый главный зимний праздник, — повернулась к задумчивой подруге. Мы-то с Адрианом к здешнему Новогодью вовсю грызли граниты науки, но улучить момент и отправить небольшие сувениры близким смогли. На мой вопрос подруга не отреагировала, и я повысила голос: — Прием, прием, Ульяна вызывает Рию, как слышно? Ответьте!

— А? — Ариадна перевела на меня расфокусированный взгляд и моргнула. — Прости, я пропустила мимо ушей, что ты сказала?

— Я заметила, — иронично усмехнулась. — Спрашиваю, как Новый год-то встретили.