Книга Оборотни Аррет. Когда рушатся стены, страница 48 – Анастасия Максименко

— Тебе тоже пришел вестник от куратора?

Утвердительно кивнул.

— Ясно. Идем вместе?

— Давай.

— Интересно, что Шедаю от нас нужно. Как думаешь, он всю группу собрал?

— Понятия не имею, но скорей всего так и есть.

Когда мы подходили к кабинету архара, Ден автоматически получил ответ на свой вопрос. Однокурсники толпились в узком коридоре, тихо переговаривались между собой, выстраивали догадки, теории, тем самым создавая низкий гул. Дверь кабинета открылась, и из него вышел куратор. Сурово оглядев притихнувших архаров, он заговорил:

— Студенты, буду краток. Думается мне, всем вам известно о новом предмете и также о новом его ведущем архпрейме.

— Ага.

— Это женщина!

— Вот умора. До сих пор поверить в это не могу.

— Почему это она архпрейм?! Что за бред, даже в расписании она простой преподаватель с улицы!

— Мы все умрем…

Все разом стихли и с недоумением покосились на худощавого брюнета в очках, ляпнувшего такую «глупость», грянул хохот, прерванный окриком куратора:

— Тишина! Отставить разговоры и веселье! Так вот, довожу до вашего ума: издевательства, любого характера шутки, смех и все прочее, что может повлиять на решение архпрейма Форенсо вести учебную деятельности в АрхиО и обучать вас, балбесов, в дальнейшем будут строго наказаны без поблажек! Это ясно?

В ответ – гробовая тишина, сотканная из стойкого недоумения и возмущения.

— Так точно, арх Шедай, — ответил я.

Эрасмус выгнул бровь.

— Что, только Фоксайру понятны мои слова? Остальные отъели мозги в столовой и разучились понимать архианский? — и рявкнул так, что слегка заложило уши, многие присели: — Не слышу ответов!

— Но, куратор, как же так?

— Это… несправедливо!

— Она же слабая женщина, еще надо выяснить, каким местом этот «преподаватель» заслужил право даже просто находиться на территории АрхиО. Какой с нее архпрейм?!

Щелкнув клыками, сжал ладони в кулаки, игнорируя сочащуюся из израненных ладоней кровь, прикрыл ресницы, уговаривая себя и бесившегося под кожей зверя держаться и в то же время запоминая каждого говоруна.

— Закрыли рты! Так, если словами до вас не доходит, по одному в мой кабинет в порядке очереди. А первым будет… Фоксайр.

— Ну, вот…

— Вонз, не мог промолчать?

— Я молчал!

— Ага, как же!

С каменным лицом прошел мимо студентов и Шедая. Куратор, прежде чем закрыть дверь кабинета, холодно отрезал:

— Ни звука! И да, Форенсо действительно не официальный архпрейм, но относиться вы обязаны к ней так же почтительно, как к другим преймам, я доходчиво сейчас объяснил?

— Да, куратор. Так точно, куратор, — послышалось совсем вялое.

Арх обошел застывшего на пороге меня, в молчании уселся за стол, открыл ящик и достал из него черную тетрадь, раскрыл ту на середине, от руки черканул в ней что-то и, перевернув от себя, положил на поверхность и поманил меня.

— Подойти, Адриан, — впервые на моей памяти Шедай назвал меня по имени, но тогда я не особо обратил на это внимание. — Илус с собой?

— Да, — ответил отрывисто.

— Хорошо. Начертай деферс на левой ладони, и свободен. Но прежде, — двумя пальцами он достал из нагрудного кармана черный платок и, встряхнув его, бросил мне:

— Перевяжи руку. И держи свои повадки при себе, будь добр, — раздраженно закончил арх.

Дернув уголком рта, без возражений завязал к тому времени зажившую ладонь.