Книга Там, где обитает чудовище…, страница 33 – Анастасия Максименко

Кажется, еще одним злом, чудовищем Туманного теперь неожиданно стала Ясень-Ра.

На обратном пути им попался бредущий на площадь хозяин таверны — Ольх-Дуба. С одобрением глянув на подобравшегося стража, мужик заявил, он ни черта не верит во всякие россказни и что именно Ра, как молвит почти весь центр и уверены горожане Заводи — та самая призывательница и чернодельница, а лорд ее покрывает, поскольку влюбился в ушлую горожанку без памяти. Похлопав ошарашенную подобной чушью девушку по плечу, Ольх ей подмигнул, напоследок вымолвив: он будет рад видеть Ясень в своей таверне, когда все уляжется, и побрел дальше по своим делам.

Подивившись злому людскому воображению, Керр и Ра поторопились «домой», а у ворот разошлись. Ра, как и приказывал лорд, поплелась в его кабинет, только в самом помещении Генеса не оказалось, зато обнаружился ранее всегда закрытый секретер.

Поддавшись чутью, Ра воровато оглянулась и осторожно приблизилась к распахнутой дверце; дух захватило, Ясень-Ра на глаза попался уже знакомый женский портрет — той самой принцессы, рядышком лежало семейное достояние Генесов — родовое древо. Именно его выхватили из нутра ящика женские пальцы, взгляд впился в изображения и пометки.

Ра повело, из ослабевших пальцев на ковер упало древо. Сознание лихорадочно работало, укладывая узнанное по полочкам. Выходило — у четы Генесов имелось только двое детей. Двое мальчиков. И никакой девочки. Зато, когда Аиду стукнуло девять лет, король с согласия старшего лорда Генеса заключил помолвку для одного из сыновей своего преданного вассала — Аида, и через год в лордовскую семью неофициально прибыла принцесса из Бостоны — на полное обеспечение Генесовского рода.

Вот, значит, как. Никакая не дочь Генесам Расель, она — юная невеста лорда, которую всего в одиннадцать лет отправили в чуждые земли для воспитания невесты в традициях мужнего рода. Как бы хорошо Ра ни относилась к лорду Аиду, да только подумала, как страшно было принцессе в столь раннем возрасте покинуть семью и родину и переехать к жениху на воспитание, и сердце горожанки дрогнуло, погружаясь в сочувствие. Значит, не дочь Генесов погибла вместе со всем его родом в тот страшный день. Не дочь. Невеста.

Как печально и страшно. Несколько прозрачных слезинок оросили ковер.

…Будто бы издалека раздался отчаянный девичий крик, словно сама душа несчастной принцессы кричала и плакала от тоски по родине и в страхе. Ясень-Ра настолько погрязла в скорбных фантазиях, что не сразу поняла: пронизывающий крик — не плод ее воображения, кричат на самом деле, да так протяжно и страшно, что кожа Ра мгновенно покрылась мурашками.

Опомнившись, она подобрала древо Генесов, уложила все на свои места и быстро подошла к окну, шокировано ахая. Находящиеся на улице слуги падали наземь, на глазах покрываясь страшными отвратительными язвами. Немало людей лежало на хладной земле изломанными куклами, а те, кого не коснулся напавший столь внезапно и негаданно мор — именно они и кричали, захлебываясь ужасом и неверием. Ясень выхватила несколько знакомых лиц — среди подвергнувшихся мору были и те, что сегодня напали на нее, только, помимо сочившихся кровью и гноем язв, их лица венчали непонятные рисунки.

Послышались четкие приказы Генеса, а затем и он сам ступил на обозрение Ра, к больным со всех сторон подступили стражи в лекарских масках и перчатках. Сноровисто они раскладывали носилки и грузили на них пострадавших людей.