Книга Свет Шифира, или Шесть мужей для попаданки, страница 111 – Надежда Олешкевич

Отступила. Одилар недовольно нахмурился, словно ему надоели эти игры, и вдруг притянул меня обратно, схватил за подбородок, поцеловал.

Это было… освежающе. Словно морозное дыхание с послевкусием мяты. Вроде бы должно быть неприятно, ведь я против, но затягивало, волновало. Настойчивые губы, невозможность отстраниться, легкое покалывание от каждого соприкосновения его кончика языка с чем-нибудь.

Он оторвался от меня, заглянул в глаза, словно уже проник в сознание, дотронулся до него… хотя это невозможно! Снова подался вперед.

И ведь я уперлась ему в грудь. Но Ледяной демон слишком увлекся, чтобы обратить на это внимание. Уже гладил спину, нагло исследовал языком мой рот, задевал пальцами оголенную кожу и будто оставлял на ней ожоги.

Все это било по нервам. Я превратилась в их сплошной комок. Сопротивлялась. Убирала от себя его руки, сильно кусала за губу.

В какой-то момент оказалась сидящей на подоконнике и уперлась спиной в прозрачное стекло. Уже не представляла, как из этого безумия выбраться. Втягивалась в нашу борьбу, мне начинало все больше нравиться. Вроде убеждала себя, что не хочу, но ведь тело реагировало, в голове едва не звенело от напряжения, от ожидания нового нападения, чтобы получить еще крохи безумного удовольствия.

Дошло до того, что нергий нырнул пальцами под лиф платья, задел ставший твердым камушком сосок, а потом вернулся к шее, углубил поцелуй. Словно ничего не случилось. Будто все это в порядке вещей. И ведь следует сказать, запретить, но ему вроде как больше и не надо.

- Прислушайся к себе, душа моя, - вибрацией внизу живота отозвался его шепот. - Чего ты на самом деле хочешь? Не внутри, а в голове. Там твое сознание, там есть ты.

- Ничего… - задыхалась я, снова отталкивала, убирала эти наглые руки. - Мне не нравится. Не надо!

- Уверена? - оскалился он и сжал мою грудь, перед этим нырнув под ткань платья.

Я попыталась вытянуть его ладонь, стала извиваться. А нергий будто ничего не замечал, поигрывал одними лишь пальцами с чувствительным соском, даже ущипнул его, что я охнула от сладкой боли.

- Такая нежная, - довольно проворковал похититель, перехватил обе мои руки и зафиксировал над головой, прижав к покрывшемуся морозными узорами стеклу. - Мягкая. Наполненная противоречиями. Живая.

- Отпусти! - процедила ему прямо в лицо, стараясь не реагировать на его действия.

Сложно!

Почему все так, не надо! Я ведь не хотела, не собиралась. Неужели настолько слаба?

Мои руки получили свободу. Он наклонился к моей шее, чередой волнующих поцелуев начал опускаться к груди. Я вдруг зацепилась взглядом за статуэтку совсем рядом, решила не терять ценных мгновений и обрушила ее на голову похитителя.

Тот покачнулся, сделал шаг назад, словно пораженный моим убийственным отпором. Я заметила потекшую по его виску кровь.

Вытер. Посмотрел на вымазанные в красный пальцы, поднял на меня тяжелый взгляд.

Мне должно было стать страшно. Да, появилось нечто подобное, липкое и неприятное, вот только я сжала кулаки и собралась до победного конца отстаивать себя. Не дамся! Не такому тирану, который даже не собирается учитывать мое мнение, которому интересна не я, а простая связь. И просьба прислушаться к себе - это обычная попытка доказать, что она на меня уже начала действовать, что вскоре я поддамся, сколько бы ни сопротивлялась. Потому что нужно всего лишь «почувствовать»!