Книга Бывший. (не)простой выбор императора-дракона, страница 108 – Мария Минц

— Объясни мне что это такое! — рявкнул он, швырнув в меня помятый конверт.

Уже только коснувшись его, я понял, что все гораздо хуже. Кинув быстрый взгляд на конверт, внутри у меня все перевернулось.

Проклятье!

Это письма из королевского дворца. Дежурное подтверждение о том, что завтра состоится наша с Каролиной церемония.

Но почему… почему оно у него?

Я же распорядился, чтобы отец его не увидел. Так получилось, что он обо всем узнал?

Дьявол!

Впрочем, это ничего не меняет.

— Это письмо о нашей с Каролиной Лотта церемонии, которая пройдет завтра, — твердо глядя ему прямо в глаз, ответил я, — Я тебе уже говорил, что я настроен решительно. И мне плевать, каких Каролина кровей, мы все равно будем вместе.

Лицо отца перекосилось от гнева и пошло бордовыми пятнами.

— Я надеялся, что ты лишь испытываешь мое терпение, Антэро! — приглушенно зарычал он, — Я надеялся, что это лишь глупая выходка, которая ни к чему не приведет! Но я вижу, что сильно ошибся на этот счет!

А я до последнего надеялся, что отец примет мои чувства к Каролине.

Впрочем, я не особо рассчитывал на это. Так что, с того самого дня, как мы впервые с ней увиделись и я понял, что кроме нее мне больше никто не нужен, я уже был готов к тому, что отец не одобрит наш брак.

Отец был помешан на силе рода. Он был убежден, что его сын обязан найти себе избранницу по статусу, чтобы его род с каждым новым членом все приближался к императорскому трону, пока однажды он не обоснуется на нем окончательно.

Из-за этого ко всем, то находился по статусу ниже нас, он относился как к жалким насекомым. В его картине мира все, кто не дотягивался до нашего уровня, годились только на то, чтобы удовлетворять наши потребности и быть готовыми в любой момент отдать за нас свои жизни.

Поэтому, совершенно не удивительно, что когда до отца дошла новость о том, что я стал встречаться с Каролиной, он в приступе бешеной ярости набросился на меня.

Я пытался его образумить, но отец отказывался воспринимать любые мои слова и доводы.

В конце концов, он жестко сказал, что если я не отступлюсь от задуманного, он выгонит меня на улицу, отказавшись от меня.

Это было низко и подло с его стороны. Но, какую бы сильную боль мне ни причиняли его слова, я готов был даже к такому повороту.

И, когда я уверенно сказал это, отец молча отступил. До самого последнего момента я надеялся, что он пусть не смирился с моим выбором, но принял его. Однако, он только и делал, что обманывал себя, убеждая что таким образом я лишь кидаю ему вызов.

И только письмо из императорского дворца на самом деле открыло ему глаза на настоящую правду.

Мой отец был очень жестоким. И, в первую очередь, он был жестоким к самому себе и своим родным.

— Если ты снова хочешь сказать о том, что готов отказаться от меня, то не стоит тратить на это свои силы. Я тебе на это уже все ответил. Мое решение не изменится.

Отец стиснул зубы с такой силой, что они заскрипели, а под покрытой шрамами кожей заходили желваки.

— Нет! — наконец, прогрохотал он, — Похоже, я был с тобой слишком мягок, раз ты позволяешь себе такие дерзости!

Мне захотелось рассмеяться ему в лицо.

Мягок? Да это слово просто не может стоять в одном ряду с моим отцом. Однажды, чтобы заставить меня, которому было всего пять лет, усердней заниматься фехтованием, он проткнул мне саблей руку. И пообещал что так будет происходить каждый раз, пока я не научусь отражать его удары.