Книга Хрустящие булочки от попаданки, страница 23 – Мария Минц

– Чего? – изумилась я. Вот это сюрприз! – Зачем тогда она траву косила?

Клаус прищурился:

– Проверяла она тебя. Это у нее знакомство такое. Хотела выяснить, бережёшь ли ты свой сад и дом или можно свободно приходить, когда ей вздумается, и брать, что захочется.

Я молча смотрела на него, даже не пытаясь осознать услышанное. Всё это было похоже на какой-то сюр, перемешанный с деревенской непосредственностью.

Вот уж действительно, простота хуже воровства!

– Так что ты правильно сделала, что её отвадила, – закончил Клаус и одобрительно подмигнул мне, – она к нам тоже однажды так сунулась, когда только объявилась в Шварцвальде. Только я ей быстро объяснил, что к чему. И рога Клары показал. С тех пор наш дом за километр стороной обходит.

– Спасибо большое, – выдохнула я. От сердца отлегло. Распрощавшись с Клаусом и пообещав обязательно заглянуть за молоком на днях, я поспешила по улице.

Дома вскоре кончились, и по пути мне даже попались две лавки. Точнее, полноценными лавками их назвать можно было с трудом; скорее, это были небольшие будочки с открытыми прилавками. На одном громоздились яблоки, капуста и почему-то фейхоа, а на другом громоздились разные поделки из дерева.

И там, и там продавцы либо отсутствовали, либо прятались, что меня крайне удивило. Либо здесь всё на таком доверии, либо им просто не нужно то, чем они торгуют… ну ладно.

Сделав себе мысленную пометку познакомиться с ними позже – те же яблоки могут отлично подойти для пирогов, а из дерева можно заказать лопаты для хлеба или формы для выпечки – я наконец добралась до угла улицы и завернула направо.

И остолбенела.

Клаус был прав – такую лавку было сложно пропустить!

Лавка была чёрной, как насквозь подгоревшая корка хлеба. Общее сходство усиливали и обуглившиеся кое-где доски, и потемневшие окна. О том, что это именно хлебная лавка, свидетельствовала тёмная от копоти вывеска в виде большого жестяного рогалика.

На моих глазах она с протестующим скрипом закачалась и, не удержавшись, рухнула на булыжную мостовую.

Сердце тут же подпрыгнуло от запоздалого испуга. Стой я немного поближе, вся эта красота угодила бы мне по макушке!

И вообще, что происходит? Здесь что, был пожар?

Вот только если бы обгоревшей лавкой всё заканчивалось, это было бы ещё полбеды. Меня ждал куда более неприятный сюрприз.

На двери что-то белело. Сердце заранее заныло от нехорошего предчувствия, и я подошла поближе.

На меня уставился лист бумаги, приколоченный к двери и прижатый большим амбарным навесным замком. На нём чёрными жирными буквами было выведено:

“Внимание! В соответствии с приказом Торговой Гильдии номер три-один-четыре-семь данное здание будет снесено через три дня.”

Внизу стояла закорючка, видимо, притворяющаяся чьей-то подписью, и алела большая печать.

Что за чертовщина?!

Я с негодованием сорвала листок и вчиталась в него снова. Ничего не изменилось, и меня охватило страшное возмущение.

По какому такому праву, интересно, эта Гильдия собралась тут что-то сносить? Да я им… стоп, тут, кажется, ещё и продолжение есть.

И точно. В самом низу листа я не без труда различила мелкий шрифт, больше похожий на сбрендивших муравьев.

“...с претензиями и возражениями просьба обращаться в Центральное отделение Гильдии по адресу: улица Гончарная, дом восемь.”