Книга Хрустящие булочки от попаданки, страница 3 – Мария Минц

Красивых мужиков я в жизни повидала. Но этот был как-то по-особенному красив – без мыльной смазливости или напыщенной брутальности.

Он всем своим видом излучал уверенность и силу, и казалось, что стоит ему только шевельнуть угольно-чёрной бровью, как все немедленно падут перед ним на колени.

Может, мне от неожиданности почудилось, либо с точки зрения моего положения на полу, но он казался просто гигантом, едва ли не подпирающим потолок головой.

Красавец опустил на меня взгляд, и я едва не утонула в водовороте его бездонных тёмных глаз.

Правда, всё тут же полетело чёрт знает, куда, потому что он заговорил.

– Милена? – в его низком голосе скользнуло лёгкое удивление, – Что ты делаешь на полу? Мне же донесли, что ты умерла.

Вот те раз. И так спокойно об этом говорит? Да кто он вообще такой?

Вдруг в сознании само собой всплыло имя: Орландо Рейвенн, герцог Даммервальда. Муж.

Чего? Муж?! Чей? Ещё и герцог… А герцогов не учили, что женщине, которая беспомощно лежит на полу, надо бы помочь подняться?

– И вам здрасьте, – недовольно сказала я и вытянула руку, – не хотите ли помочь? Пол так-то очень неудобный.

Теперь удивление вспыхнуло и в глазах красавца-герцога. Он молча наклонился и рывком поднял меня на ноги, да так легко, словно я ничего не весила.

Вблизи он по-прежнему казался гигантским. По крайней мере, я едва-едва доставала носом ему до плеча. И от него исходил приятный аромат, похожий на смесь лимона и можжевельника… Я тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения.

Это всё сон, строго напомнила я себе. Очень-очень реалистичный сон. Даже боль чувствуется.

Мысль о том, что все происходящее может быть реальностью, я от себя упорно гнала. Слишком уж невероятным это казалось.

– Спасибо, – сухо поблагодарила я, но он тут же меня перебил.

– Потрудись объяснить, что здесь происходит, – с внезапным холодом велел он мне, – почему мне докладывают о твоей смерти, я срываюсь и мчусь сюда, а тут выясняется, что ты жива? Ты хоть понимаешь своим куриным умом, от какой важной встречи я был вынужден отвлечься ради тебя?

От такой неожиданной реакции я на секунду потеряла дар речи.

Ничего себе, муженёк! Узнает, что жена не умерла, а вполне себя жива, а сам, похоже, её в этом и обвиняет!

Его красота для меня разом потускнела. Терпеть не могу таких мужиков, которые кидаются при любом удобном случае обвинять во всём женщин!

– Уж простите, что не оправдала ваших ожиданий, – ехидно сказала я, – правда, я не ваша жена. Я…

– Беда, ох, беда! – вдруг заохала женщина, которая лежала в кресле и о которой я успешно позабыла. От неожиданности я умолкла, а она подлетела ко мне сзади и стиснула в объятиях, не прекращая причитать:

– Миленочка, похоже, умом тронулась! Как очнулась, так, не прекращая, болтает всякую ерунду! Не слушайте её, сын мой, она, видимо, съела что-то не то и перепугала нас всех!

И вновь из глубин подсознания поднялось имя: Матильда Рейвенн. Мать Орландо.

А вместе с именем пришёл и страх, ледяной рукой стиснувший сердце.

Что за напасть, откуда это взялось? Я что, боюсь эту тетеньку? С какой стати-то?

– Отпустите меня! – возмутилась я и принялась выкручиваться из хватки Матильды. Но она держала меня крепко, не переставая ахать и охать над ухом. От её причитаний и удушающе-приторного запаха лилий, который я почуяла вблизи от неё, закружилась голова.