Книга Телохранитель(ница) Его Светлейшества, страница 117 – Татьяна Рябинина

Глупая? Да нет, просто дура набитая! Так и надавала бы себе по мордасам!

— Я не виню тебя в том, что отказала мне, Полина. Я не вправе просить тебя рисковать жизнью. Но если бы ты рассказала обо всем раньше! Ладно, пусть не тогда. Хотя бы вчера на балу. Я просто не стал бы никого выбирать, это мое право. А теперь…

От горечи в его словах и ей было так горько, словно жевала полынь. Он был прав. Абсолютно прав!

И теперь ничего уже не изменишь. Оставалось только ждать полгода — минимальный срок для расторжения помолвки.

— Прости, — прошептала она, поцеловала его в щеку и вышла, чувствуя себя трусливой и подлой сучкой.

Сборы были недолгими. Не прошло и часа, как повозка выехала из города. И только тут Полина наконец сняла с лица похожую на маску улыбку. Лелла посмотрела на нее с сочувствием: видимо, подумала, что игера огорчена расставанием с женихом.

После возвращения жизнь Полины в имении потекла прежним чередом. Но лишь внешне. Да, она постоянно находила себе какие-то занятия по хозяйству, убивая время и мысли. Однако на душе царила такая пустота, такой космический вакуум, что было удивительно, как она не засасывала в себя окружающие предметы, открывая рот. На самом деле Полина потеряла всякий интерес к хозяйству, да и вообще к чему бы то ни было.

Гости? Она никого не приглашала и ни к кому не ездила с визитами, но если кто-то приезжал, вежливо поддерживала беседу. Сначала таких посетителей было много: разумеется, все знали, что игремон выбрал ее в жены, и хотели с ней, скажем так, дружить. Но Полина при всей своей вежливости была настолько равнодушна и холодна, что поток гостей скоро превратился в хиленький ручеек.

Зима будет вечной, думала она, глядя в окно на заснеженный парк. И такая же вечная зима поселилась у нее в душе. И было жаль, что нельзя впасть в спячку — до самого конца всех времен.

А потом внезапно пришла весна. По словам Леллы, в этом году она выдалась ранней. Снег начал таять за две недели до ее календарного старта. Выглянуло солнце, почти постоянно жившее за низкими серыми тучами, запели птицы.

Удивительно, но в прежней жизни день рождения Полины приходился как раз на первый день весны. Мишенька дразнил ее мартовской кошкой. Когда родилась Гагара, она не знала, но почему-то казалось, что и та тоже появилась на свет в такой же солнечный весенний день.

Когда-то Полина встречала каждую весну так, словно это начало новой жизни — с новым радостями и открытиями. Даже когда ей исполнилось семьдесят. И сейчас это ощущение снова захватило ее. Может, по привычке — но какая разница?

Таял лед на Синем озере, таял ледяной панцирь на сердце, омывая душу слезами. И когда он растаял полностью, Полина вдруг поняла, что не хочет долгой зимней жизни, не хочет жить с вечной зимой внутри. Хочет весны и лета — даже если они будут короткими. Ведь они всегда пролетают так быстро.

Узнав от конюших, что дороги подсохли и повозка вполне проедет, она позвала Леллу и приказала собирать вещи.

— Завтра утром едем в столицу, — сказала она. — И будь что будет.

— Может, вы еще чего-нибудь хотите, Ваше Светлейшество? Сока или пирожное?

Угу, или пятку почесать, подумала Полина, пытаясь поудобнее пристроить огромный живот. Реально, а не стеба ради, потому что укусила какая-то тварь, чешется страшно, а самой не дотянуться. А еще хочется побыстрее родить уже, ну сколько можно ждать.