Книга Телохранитель(ница) Его Светлейшества, страница 36 – Татьяна Рябинина

— Нового? — вскинула брови Эола. — А что случилось с игером Тарионом?

— Вы еще не знаете? — влез Лансьер. — Он… погиб.

— Точнее, его убили, — поправила Полина, и начальник стражи скрипнул зубами.

— Убили?! Какой ужас! Кто?!

Девица округлила глаза и рот, схватившись руками за щеки. Полине, ненавидевшей подобных изумленных баб на рекламных билбордах, захотелось отгрузить ей хорошую плюху. Вместо этого она окинула Эолу откровенно оценивающим взглядом, по-босяцки цыкнула зубом и сказала, коротко и веско:

— Я выясню. И не только это.

Перчатка была брошена. Здравый смысл нецензурно выругался и закрыл лицо руками.

Молчи, дурак, сказала здравому смыслу Полина. Не время осторожничать. В нашем случае кто не рискует, тот не пьет, причем не только шампанского, но и вообще ничего не пьет… уже.

Молчу, матушка, молчу, ответил здравый смысл. Потому что сказать тут попросту нечего. А когда тебя грохнут, как Тариона, то и ты будешь молчать. И заметь, третьего шанса уже никто не даст. За низкой рентабельностью проекта.

Всеобщую напряженную тишину нарушил Лансьер.

— И как же вы это намерены сделать, игер Поль? — спросил он с кисло-сладкой натянутой улыбкой.

— У нас в Муфлане свои методы, — отрезала Полина, дав понять, что раскрывать региональные тайны не намерена.

— Так вы из Муфланы, игер Поль? — Эола вытаращилась еще сильнее. — Впервые вижу человека оттуда.

— Как видите, мы существуем, игерра Эола. Объясните ради небес, почему вас это так удивляет?

— А-а-а… — растерялась она. — Ну… муфланцы не любят выезжать за пределы провинции. Я слышала, они считают всех остальных… грубыми и глупыми.

— А все остальные считают грубыми и глупыми муфланцев, так?

Эола не ответила, но всем видом показала, что так и есть.

— Вы первый муфланец при дворе, — уточнил Лансьер. — И, должен сказать, вы достаточно… э-э-э… своеобразны.

— По крайней мере, мы говорим то, что думаем, — отбрила Полина. — И предателей у нас не любят.

На муфланцев, как и на Гагару, можно было валить все что угодно, чем Полина и воспользовалась — с жирнейшим намеком. Намек попал в цель.

Да, дядя, с такими ушами врать и подличать противопоказано. Демаскируют.

Джилиан и крашеный дед в беседе не участвовали, но слушали внимательно.

— Прошу прощения, могу я узнать ваше имя? — обратилась Полина к деду.

— Игер Дотус Амейро, — ответил тот, зыркнув из-под кустистых бровей. — Глава городского управления.

Полина попыталась припомнить, в каком контексте совсем недавно слышала про это учреждение.

Ах, да! Там трудится в поте лица маменька некроманта. Наблюдать за погодой, на которую нельзя влиять без экстремальной нужды, — неплохая синекура!

Разворошив муравейник, Полина рассчитывала сразу после обеда обсудить это с Джилианом, но у того были свои планы.

— Я позову вас, Поль, — сказал он, увлекая Эолу в личные покои.

Дверь за ними захлопнулась.

— Убиться веником, — пробормотала себе под нос Полина. — И ведь не подросток уже, чтобы так от спермотоксикоза страдать. Мозги отшибло напрочь.

— Простите? — переспросил секретарь Филеас.

— Я не вам, — отмахнувшись, она направилась к себе и дернула ослиный хвост.

Мессим явился быстро — все с тем же угрюмым видом. Полина вполне его понимала. Когда хочешь сказать многое, но не можешь — это ужасно.

— Эола Фоггер — любовница Джилиана? — спросила без лишних предисловий.