Книга Телохранитель(ница) Его Светлейшества, страница 90 – Татьяна Рябинина

Хотя, собственно, каким вообще может быть ответ, когда тебе говорит о любви наследник престола? Но разве он думал об этом?

Оставалась одна загвоздка — Тарион.

Тот выслушал, поморщился, помолчал.

Что я могу поделать, если Эола выбрала тебя, сказал он.

И правда, что он мог поделать?

Вот сам Джилиан — вполне мог. Ради давней дружбы. Просто отойти в сторону. Но как сделать это, если влюблен, а девушка отвечает взаимностью?

В общем, он не гордился собой. Отнюдь.

Но все стало еще хуже, когда первые сливки были сняты, страсть удовлетворена, а прелесть новизны пропала. Под флёром очарования оказались глупость, хитрость и расчетливость.

Он что, ничего этого не видел?

Нет, конечно. Когда люди влюбляются, они катастрофически глупеют. Зато увидел потом, когда уже увяз в ней. Во всех смыслах. Впрочем, жениться на Эоле Джилиан все же не собирался.

Их связь продолжалась, хотя он скоро начал ею тяготиться. Возможно, появись в его поле зрения другая девушка, разорвал бы эти отношения, но ни одна не смогла зацепить.

И стоило ли все это дружбы? Однозначно нет. Тарион хоть и не подавал виду, но Джилиан не сомневался, что тот не простил. И когда узнал о его оплаченных долгах, не удивился. Только подумал: так тебе и надо, осел. Предательством за предательство.

Но когда Тариона убили — а Джилиан с самого начала не сомневался, что это убийство, — он понял, что просто так этого не оставит. Что выяснит все, даже если придется нарушить закон. Но все пошло не так.

Прыщавый некромант оживил Тариона, однако вернул его душу в женское тело. Да еще и с жалкими обрывками памяти. Выяснить толком ничего не удалось, зато он умудрился влюбиться в эту девку.

Да, влюбиться, хотя сначала думал, что просто ее хочет. Но понял это, только когда она уехала. Думал, с глаз долой — и все пройдет. Снова закрутил с Эолой, которая ластилась, как кошечка. Но нет, стало только хуже. Эола окончательно опротивела, зато проклятущая Агара-Кикимора-Полина не шла из головы, мешая заниматься государственными делами.

Джилиану казалось, что он сходит с ума.

Да она же мужик, говорил он себе. Это Тарион в бабском обличье. Ты не можешь влюбиться в мужика. Ты просто хочешь это тело, только и всего.

Но все обстояло намного хуже. Потому что девица эта вела себя ну совсем не так, как Тар. И это трудно было объяснить одной только потерей памяти. Что-то в глубине его души категорически отказывалось воспринимать Полину как Тариона.

А еще он… она спасла ему жизнь. И даже не один раз.

А еще — и это было хуже всего! — Джилиан каким-то звериным чутьем уловил его… ее отклик. И это был не только отклик тела.

Что, Тарион тоже рехнулся? Ничего подобного за ним раньше не водилось, ни намека. Неужели так повлияла женская оболочка?

— Джилиан, — напомнила о себе Эола обиженно-капризным тоном, — ты вообще здесь? О чем ты думаешь?

В детстве домашний учитель показывал ему любопытный фокус. Если в полный стакан осторожно добавлять по капле, вода сначала поднимется горбиком и только потом хлынет через край. Кажется, этот ее вопрос… нет, даже не вопрос, а требование ответить — оно стало последней каплей.

— Игера Эола, — сказал он ледяным тоном, спихнув ее со своих коленей, — вы разговариваете с игремоном.

— Джилиан… — испуганно ахнула та.

— Ваше Светлейшество, — поправил он. — Извольте удалиться и не появляться без приглашения. Хотя его не будет.