Книга Телохранитель(ница) Его Светлейшества, страница 95 – Татьяна Рябинина

Зато никто не помешал бы ему выставить из дворца Мессима, которого он взял на должность камердинера вместо Верреля. Того приговорили за покушение на жизнь игремона к двадцати годам в крепости.

Разумеется, все были здорово удивлены, когда Его Светлейшество вдруг приблизил к себе никому не известного муфланца.

Немой слуга — это большая ценность, кратко и исчерпывающе пояснил он.

Но Мессим вел себя так, словно Джилиан ему обязан. Ну да, как же, разоблачил подлую обманщицу, которой, между прочим, досталось его имение. И так этим бесил, что терпение уже было на исходе.

Листок, исписанный кривыми буквами, нисколько не похожими на изящный почерк Тариона, лежал у Джилиана в ящике стола. Перечитанный вдоль и поперек не один раз. Там подробно описывалось, как некромант Маргуль оживил своего соседа Мессима, поместив в его тело душу Тариона. А до этого вызывал дух Тариона и задавал вопрос об их совместном с игремоном воспоминании.

Далее Мессим-Тарион рассказывал, как его привезли во дворец в качестве слуги для девицы, которая не только выдавала себя за мужчину, но и в корыстных целях обманывала Его Светлейшество, утверждая, что она и есть Тарион Ферро. Об этом девица рассказала Мессиму сама. И пригрозила смертью, если тот попытается раскрыть правду.

Прочитав все это, Джилиан сначала рассмеялся. Но тут же призадумался. Не зря же поведение Полины казалось ему странным — уж больно оно отличалось от манер Тариона. И вряд ли это можно было объяснить потерей памяти.

Вернувшись в свой кабинет, он приказал найти и привести к нему Мессима.

— Чем ты можешь это доказать? — спросил он немого и положил перед ним грифельную доску. — Что ты — Тарион?

Тот подумал, ухмыльнулся и написал на доске: «Зеленая краска для Химены. Это сделал ты, Джил».

Джилиана бросило в жар. Никто, кроме Тариона, не знал об этом. Им было по десять, когда он подложил на стул экономики игеры Химены бычий пузырь с зеленой краской. Та села, раздавила его и испачкала платье.

Но, с другой стороны, и о юбках фрейлин тоже никто не знал.

— Свободен!

Отпустив Мессима, Джилиан приказал вызвать Маргуля. Когда тот вошел в кабинет, он без лишних слов сунул ему в руку донос.

— Что скажете на это, Маргуль?

Мерзкий щенок краснел, бледнел, юлил и наконец свалил все на девицу Агару. Мол, это было единственное подходящее тело, и он все сделал по правилам. И понятия не имел, что в этом теле душа не Тариона. Потому что энергии… ну да, перемешались. Но она сама подтвердила: мол, да, я Тарион Ферро. Откуда ему было знать, что это неправда.

— И вы не вызывали его духа?

— Вызывал, — сознался некромант. — Она сказала, что память тела мешает ее… то есть его памяти. И попросил… попросила вызвать дух, чтобы тот подсказал что-то подтверждающее. Для вас. Но я клянусь, что ничего не знал. Что она не игер Тарион.

Все это вроде бы подтверждало изложенное в доносе. И хотя Джилиан подозревал, что Маргуль все-таки врет, доказать этого не мог. Поэтому просто отправил его в Муфлану — некромантом при наместнике. С глаз долой. А Мессима сделал своим камердинером. Чтобы, наоборот, был на глазах.

Но, кажется, переоценил себя и свое терпение. Новый Тарион в обличье косматого немого мужика, да еще ведущего себя так нагло, был ему крайне неприятен. А если к тому же вспомнить его предательство…