Книга Между домами, страница 96 – Вэнди Джинджелл

— Как же иначе, — буркнула я.

Джин Ён ухмыльнулся, я попыталась закатить глаза, но разулыбалась сама. Глянула через перила балкона, чтобы убедиться, что бариста спустилась вниз, ничего не сломав, ведь она была точно под влиянием вампира.

Но увидела не то, что ожидала.

— Погодь, — сказала я, — она сваливает.

Джин Ён сощурился.

— Mwoh?

— Не, ну серьёзно, — ответила я, глядя вслед женщине. Держа мобильник у уха, она в прямом смысле улепётывала из кафе. — С ней-то чего? Укусил ты её что ли?

Он вскочил, схватил меня за руку и поволок вниз по узкой деревянной лестнице. Я запиналась и придерживалась за стены, но всё равно на последних двух ступенях грохнулась и скатилась за Джин Ёном.

— Какого, блин! Ау!

Не обращая внимания на мои жалобы, Джин Ён упорно тащил меня за собой. Он пихнул входную дверь, которая, как ни странно, не шелохнулась. На мгновение я удивилась, а потом наступила странная тишина, и я подумала, не оглохла ли часом.

Быстрым движением Джин Ён прижал меня к полу, я оказалась на корточках, зажатая между его коленями и грудью, его руки накрыли мою голову. В следующее мгновение что-то мощно взорвалось, и мои ноздри наполнились его одеколоном и пылью. В меня врезались какие-то маленькие штуки, а ещё летели большие, которые, видимо, попадали в Джин Ёна, и мне не было больно. Не знаю, сколько это продолжалось, но, когда давление уменьшилось и я осторожно выпрямилась, руки всё ещё лежали на его коленях. Ещё увидела полы голубого пиджака, изорванные, с подпаленными краями дыр. Глянула Джин Ёну в глаза. Он посмотрел на меня, а затем с возмущением на дыры. Когда он вновь посмотрел на меня, его возмущение никуда не делось. Он помотал пальцем перед моим офигевшим пыльным лицом и по-английски сказал:

— Плохая Petteu! Плохой питомец.

— Чего? — понять не могла, что сбивало с толку больше: Джин Ён, который уберёг меня от нескольких порезов и синяков ценой собственной одежды, или то, что он говорит по-английски.

Он резко встал, от чего я бухнулась на пыльный мусор, и снял пиджак. Поджав губы, осмотрел остатки былой роскоши, и я услышала раздражённое «Aight!» — будто это я взорвала бомбу и испортила драгоценный предмет одежды!

— Чего? Это не я сделала!

Джин Ён уставился на меня сверху вниз с бесконечным отвращением, будто изо всех сил пытался заговорить, но не мог подобрать достаточно плохих слов. Наконец, он повторил «Плохая Petteu!» — и через расколотую стеклянную дверь вышел наружу, удостоив меня лишь напряжённой от негодования спины.

Вскочила на ноги и побежала следом. На его рубашке доже была здоровенная дыра и нехилая такая клякса крови. Сказала ему об этом по-корейски, но в ответ получила лишь:

— Hangook mal hajima.

— И как с тобой вообще разговаривать? — возмутилась я. — По-английски то ты вообще редко говоришь.

— Не понимаю тех, которых не желаю понимать.

— Ну если добиваешься именно этого, придётся тебе совсем замолчать, — ответила я, — потому что будешь ты говорить по-английски или по-корейски, я тебя всё равно пойму.

— Как же раздражает! — по-корейски буркнул он. — Старик опять прав! Нет, ни за что. Я отказываюсь!

Я зыркнула на него:

— Ты кроме кофе ничего не пил случайно?

— Хайион и так злится из-за того, что ты ушла из дома, — ответил он, — а старик вспорет мне брюхо, если не вернёшься домой. Иначе ты была бы вся в дырках. Больше никакой бесплатной помощи!