Книга Между делами, страница 118 – Вэнди Джинджелл

Атилас посмотрел на меня с легким недоумением.

— У меня довольно широкий кругозор, моя дорогая, — сказал он, — но я почти уверен, что всё, что касалось их, было, как ты верно выразилась, странным. И ревенанты, и зомби могут считаться чем-то необычным даже в мире За. Я бы предположил, что парень, на поиски которого я отправился сегодня, тоже был… странным.

— В смысле, как получилось до настоящего времени, что все они из двадцатых, кроме меня?

— Очень хороший вопрос, — коротко ответил Зеро, — и на него я хотел бы знать ответ. Ты сказала, что люди, похоже, думают, что после двадцатых годов были другие циклы, но, согласно нашим исследованиям, все человеческие периферии которые, как мы теперь знаем, являются эрлингами, умершими в двадцатые годы.

— Что, если речь не о тех, кто умер? — спросила я. — А что, если речь идёт о тех, кто ещё жив?

— Ты намекаешь на глупость или на прикрытие?

— Пока не уверена, — сказала я. — Но…

— Все дети, которых мы нашли, являются очень хорошими претендентами на роль эрлингов, — согласился Зеро. — Либо они искусны в использовании Между, либо значительно опасны в качестве Запредельных. Включая тебя.

— Кажется, Ральф мог бы запросто меня переплюнуть, — сказала я. Мои психи часто удивлялись тому, на что я была способна, когда дело доходило до драки, но я была уверена, что Ральф был лучше. Я не могла представить, что смогу вооружить весь свой дом. — Но не имеет смысла, что те, кто всё ещё здесь, являются лучшими эрлингами: зачем оставлять их поокурге, живых или мёртвых, если это так?

Что, если те, кто остались, были теми, кого никто не считал особо ценными — теми, кто не представляли опасности? Но потом я снова вспомнила об этом кошмаре и вспомнила сделку, которую убийца заключил с каждой парой родителей, о которых я знала: умри за своего ребёнка, или они умрут за тебя.

— Что, если всё дело в решениях, которые принимали их родители, а не в их силе? Формально Моргана и Ральф оба мертвы, и их родители решили оставить их умирать. А мои — нет, и…

— Думаешь, что убийца помогает решать судьбу трона За, основываясь на человеческих решениях?

Мне не нужно было смотреть на лицо Зеро, чтобы понять, какое недоверие оно, должно быть, выражает. Я слышала это по его голосу.

— Возможно, — задумчиво произнёс Атилас. — Но нам придётся поискать другое дело, более похожее на твоё, чтобы знать наверняка. Именно в этом твои друзья смогут нам помочь.

— Возможно, — сказал Зеро, но в его голосе не было уверенности. — Я думаю, гораздо более вероятно, что убийца играет в игры, в которых для него нет проигрышных исходов, и поэтому он позволяет себе развлекаться. Что бы он ни делал, умрёт ребёнок или нет, результат будет один и тот же. Ребёнок, оставшийся один в доме, живой или мёртвый, который никогда не сможет принять участие в испытаниях эрлингов.

Прекрасно, ему не обязательно было соглашаться со мной. Мне нужно было подождать и посмотреть, что придумает Эбигейл, но я была уверена, что поняла, в чём разница — по крайней мере, с теми детьми, которые всё ещё были здесь, живыми или мёртвыми. В этих делах было что-то личное, хотя в них по идее не должно было быть ничего, кроме дел, — отклонение, которое делало это невидимым для Зеро, который так старался игнорировать свою человеческую, личностную сторону.