Книга Между делами, страница 25 – Вэнди Джинджелл

Что-то зашевелилось в задней части дома, в направлении ванной. Что-то тыкалось в дом или ковырялось в нём; и это было уже во второй или третий раз за это утро. Что тут творится?

Я проигнорила Джин Ёна, который наклонился вперёд и говорил что-то о Зеро, свиданиях и зубах, а я попыталась почувствовать, что происходит в доме. Почти сразу я почувствовала что-то похожее на укол в туалетной комнате.

— Ой! — крикнула я. — В туалете происходит что-то подозрительное!

— Это туалет, а не аквариум, — раздражённо пробормотал Джин Ён. Я уже упоминала, что ему не нравится, когда его игнорят, не?

Я вскочила, направляясь в ванную и туалет, повинуясь этому странному лёгкому толчку, и услышала какое-то движение в коридоре от Атиласа, который появился у меня за спиной. Я толкнула дверь и приподняла край сиденья унитаза кончиком указательного пальца, слегка беспокоясь, вдруг из глубины выпрыгнут баньши. Вместо этого я увидела галстук — нет, лягушечку, которая когда-то была галстуком, а теперь не была ни тем, ни другим, — сгорбившуюся и цепляющуюся за чашу под краем унитаза.

— Так вот ты где! — воскликнула я, заливаясь смехом, когда Атилас догнал меня. — Я искала тебя!

Последний раз, когда я её видела, она прыгала по комнате охраны в доме Блэкпойнта. Я не смогла сдержать улыбки, которая расползлась по моему лицу. Так вот что было не так в доме этим утром! Зеро и Атилас провели несколько приятных часов дома, и галстук-лягушечка, должно быть, пыталась пробраться мимо них, чтобы вернуться домой. Вопрос был в том, кого она искала — меня или Джин Ёна? Если исходить из того факта, что галстук когда-то принадлежал Джин Ёну, то было понятно, что искали его; если исходить из того факта, что именно я превратила его в странную смесь лягушечки и галстука, то вполне вероятно, что она пришла искать меня.

— Серьёзно, Пэт! — возмутился Атилас.

— Не парься, — сказала я ему, снимая галстук с унитаза. — Я вымою руки и лягушечку тоже. Мы же не можем позволить ей прыгать по всему миру на глазах у людей, не?

— Я тоже не понимаю, почему она должна скакать по всему дому, — сказал Атилас. В его голосе звучала неопределённая мольба, от которой у меня в горле странно защекотало. — Было бы гораздо лучше, если бы она находилась снаружи и больше походила на лягушку, чем на галстук, или снова превратилась бы в галстук.

Галстук-лягушечка, должно быть, поняла, что он сказал, потому что поспешно отпрыгнула от меня к дверному проёму.

— Блин! — воскликнула я, судорожно хватая её за заострённый хвост. Я обхватила её пальцами и успокаивающе прошептала: — Нет, не волнуйся, я не позволю им снова связать тебя по рукам и ногам!

Атилас слабо вздохнул.

— Очень хорошо, Пэт, — сказал он с болью в голосе. — Но, если ты хочешь оставить её дома, тебе придется заботиться о ней.

— Что, хочешь сказать, что не собираешься кормить её и выводить на прогулки? — сказала я. Вот в чём была причина этого маленького приступа веселья: я ничего не могла с собой поделать.

Холодно Атилас произнёс:

— Я, конечно, не стану утруждать себя заботой о ней.

— Да, пап, — сказала я, улыбаясь ему.

— Привязываться к кому-то — твоя очень плохая привычка, — сказал он, и я услышала примерно три слоя смысла. — Тебе следует это исправить.

Он имел в виду, что я была слишком привязана к нему — к Зеро, даже к Джин Ёну. Что я вообще была слишком привязана к кому-то. Что привязанность была опасна, потому что люди использовали её в своих интересах, и что даже галстук-лягушечка могла воспользоваться такой привязанностью самым невинным образом.