Книга Между королями, страница 128 – Вэнди Джинджелл

Не уверена, почему я это сказала: не то чтобы он сделал это в любом случае — не то чтобы мои слова были полной правдой. Возможно, это было желание причинить ему как можно больше боли. Если и так, то только потому, что я знала, что это может причинить ему боль. Но, возможно, это было потому, что я знала, как опасно для Атиласа было бы получить немедленное прощение, даже не осознав в полной мере того, что он сделал не так.

Атилас улыбнулся, и понимание этого с горькой насмешкой разбило бы мне сердце, если бы у меня в груди уже не было ощущения, что его полностью вырезали.

— Не бойся, Пэт, — сказал он. — Мой господин очень ясно дал понять, что произойдёт, если я снова появлюсь перед тобой. Думаю, ты будешь жить долго и счастливо.

Он сказал это мягко, но это прозвучало как благословение — благословение от фейри, убившего моих родителей.

— Пора завтракать, — резко сказала я и вышла из комнаты.

Я чуть не налетела на Джин Ёна за дверью. Я знала, что он там, но была слишком поглощена смятением, яростью и горем в комнате моих родителей, что почти забыла о нём.

Он распрямил лодыжки и оттолкнулся от стены.

— Думаю, будут проблемы, — сказал он, бросив быстрый взгляд в сторону двери.

— Ага, — сказала я. Я всё ещё немного сожалела о том, что сделала. Из-за меня Моргана и Ральф не получили бы заслуженного правосудия в отношении своих родителей, как и все остальные люди, которых убил Атилас. — Но я не могу избавиться от ощущения, что это правильный поступок.

Мир Атиласа уже превратился в пыль и пепелище — так было с самого начала, или, как я подозревала, почти с самого начала. Каким-то смутным образом я понимала, что он сделал всё, что мог, с тем, что у него было, а у него было так мало. Если у него был шанс измениться и вырасти, я хотела, чтобы он у него был. Здесь, с нами, у него не могло этого быть — пока, во всяком случае.

У меня снова защипало глаза. Я неуверенно произнесла:

— Я действительно не хочу сейчас об этом говорить. Я уверена, что поступила правильно, но в то же время это кажется неправильным, и если я буду думать об этом слишком долго, то могу сойти с ума.

— Не нужно ничего говорить, — сказал Джин Ён, обнимая меня, тепло и успокаивающе. — Это тоже приятно.

Я позволила себе неуверенно рассмеяться ему в грудь и не отстранилась. Очень маленькая часть меня пыталась предупредить, что это неразумно — привыкать к тому, чтобы меня утешал кто-то другой, — маленькая часть меня, которая была слишком похожа на Зеро, — и я обняла Джин Ёна за талию здоровой рукой, игнорируя это.

— Нам лучше не стоять здесь слишком долго, — сказала я, хотя мне не очень хотелось двигаться. — Не хочу перечеркнуть всё то хорошее, что я только что сделала.

— Ты хочешь сказать, что старик не может уйти, пока мы не уйдём? Он может подождать.

— Ага, — сказала я. — Но, думаю, если я дам ему слишком много времени на раздумья, он просто из упрямства решит остаться. Пойдём, я приготовлю тебе на завтрак по-настоящему вкусный кофе.

***

В последнее время в доме словно сговорились. Последние два дня меня не пускали на кухню — в первое утро Туату готовил очень плохо, а на следующее Моргана готовила вполне сносно, — и это утро не стало исключением.

— Я всё ещё могу готовить только одной рукой! — тем утром я накричала на Дэниела, когда Джин Ён, ухмыляясь, повёл меня в гостиную.