Книга Заклятые напарники. Алхимия любви и ненависти, страница 182 – Алекс Найт

— Ты красавица и полна сил. Чтобы привести меня в норму после очередного приступа, этого мало. Иногда кровь из глаз идёт, — рассмеялась она горько.

— Я не знала, что тебе бывает так плохо, — впервые действительно присмотрелась к принцессе.

Она облачилась в нежно-розовое платье, скрывающее её худобу и придающее свежесть бледному лицу. Макияж добавил красок внешности, но она выглядела болезненно.

— Когда тебе замечать хоть кого-то? Ты всегда в делах: то на передовой, то в лаборатории, — отмахнулась она. — Знаешь, я всегда тебе завидовала…

— Ты… завидовала?

Нас не назвать подругами. Я считала, она видит во мне конкурента за власть.

— Я слабая от рождения, не алхимик. Могу похвастаться только успехами в учёбе, но на этом и всё. Я не в состоянии пробежать и ста метров без одышки, мне нельзя путешествовать. Даже родить не смогла. И мужа потеряла. Знаешь, я любила моего Ионела. И пусть ты вряд ли поверишь, понимаю, как тебе тяжело.

— Спасибо, — прошелестела я, часто заморгав.

В глазах Стефэнии мне виделось искреннее сочувствие.

— Мне кажется, я виновата. Я завидовала, злилась, поддевала тебя. И теперь не могу отделаться от мысли, что моя злость навлекла на тебя беду, — призналась она.

— Если бы мысли так легко становились материальными… — тускло улыбнулась я. — Чтобы чего-то добиться, нужно биться лбом о свою цель. Как делал Эрик…

— Я читала его личное дело, когда мама… рассказала мне. Он красивый. Похоже, часто улыбается, — произнесла она, подходя ко мне с коробкой, где лежали родовые украшения моей мамы.

— Да, постоянно, — подтвердила я.

— Мой Ионел тоже часто улыбался и постоянно меня смешил. И когда на подавление отправлялся, смеялся, не воспринимал всерьёз угрозу, — она судорожно выдохнула, помахав на своё лицо, чтобы не заплакать. — У меня нет надежды, а у тебя есть. Так мама говорит.

— Ты разговаривала с ней об Эрике? — предположила я, нагибаясь, чтобы она могла вдеть серьги мне в уши.

— Да. Она вчера плакала. Давно не видела её такой. Наверное, со дня смерти твоих родителей, — поделилась со мной Стефэния. — Только тогда она плакала из-за того, что не успела, а вчера ругала себя за ошибку. Говорила, совершила глупость. И просила, буквально умоляла меня быть сильной. Будто прощалась. Мне страшно, Кэссиди. Маги в нашем доме ведут себя словно хозяева, лезут в наши дела, подвергают опасности наших людей. Разум говорит, что им ни к чему наша маленькая страна на границе мира, а душа рвётся в тревоге. Ты ведь общалась с ними, можешь меня успокоить?

— К сожалению, они предпочитают молчать или говорить загадками, — посетовала я, разворачивая на шее надетое ею колье из перламутрового морского жемчуга.

— Красиво, — вздохнула она. — Ты красивая. Знаю, тебе нелегко, но ваша свадьба подарит всем нам спокойствие.

— Только на этом и держусь, — призналась я.

— Хорошо держишься. Мама гордится тобой. И я… снова завидую, — хихикнула она.

— Ты лучше меня держишь чувства в узде.

— Спасибо, — прошелестела она и приблизилась, чтобы неловко меня приобнять. — Марко мой брат, даже если мы не одной крови. А значит, сегодня мы станем сёстрами.

И впервые этот факт меня не пугает.

— Да, сёстрами, — я осторожно сжала пальцами её хрупкие плечи.

Вскоре Стефэния ушла, чтобы собраться самой и помочь матери. А меня, признаться, кольнуло чувство вины. На её свадьбу я не явилась, была на границе, восстанавливала прорванные защитные барьеры и вылавливала порождений мглы. Сознательно не вернулась, а могла бы и даже должна была поддержать её. Но мы обе долгое время позволяли личному вставать выше долга и обязанностей.