Книга Я не твое оружие. Академия Мастеров, страница 153 – Алекс Найт

— Приятно, — сообщил, и я отчего-то смутилась.

Глупая. Пусть и не помню, но мы были близки, сгорали в страстном пламени дурмана, а я смутилась из-за короткого касания губ.

— Ложись, Мария. Я приму душ и тоже лягу.

Райнер отправился в купальню. Я потушила свет и забралась в кровать. Сердце стучало ровно. Наверное, поэтому я заснула ещё до появления мужа. Поэтому и ещё потому, что меня оставило ожидание насилия и боли.

/Джианна Аскания/

— Мария, хватит меня донимать вопросами о планах, — всплеснула я руками в раздражении.

— Если бы я услышала уверенность в твоих словах, не поднимала бы эту тему, — она обиженно насупилась, потеребив оборки юбки, и потянулась к чашке с кофе.

Завтрак проходил в разборках, но они стали нормой в последние дни. После мирного и довольного лёгкого захвата власти во дворце все стороны пришли к неоднозначному итогу, что вылилось в период затишья. Пока лже-Лионель и Райнер искали способы избавиться друг от друга, остальные ждали, ну и скучали, видимо. Чем ещё объяснить напористость сестры в отношении моих планов? И хотелось бы её успокоить, но мне пока и самой непонятно, как сложится моя жизнь.

Гладио надлежит служить своему мастеру, но я не обычное живое оружие, как по силе, так и по образу мышления, что выливается в сплошную неопределённость. Не говоря об опасности как со стороны воскресшего папочки, так и от оппозиции, угрозе асатру и притязаниях других стран.

Вилдбэрн уже несётся в Традан, даже не испросив приглашения на предстоящие похороны короля. Кто знает, может, он намерен попросить подарить ему кинжал в моём лице, и Райнер не станет ему отказывать. Впрочем, он так не поступит, если, конечно, его не припрут к стенке. Например, пригрозят войной с союзом трёх стран. Тогда я сама же обращусь кинжалом и прыгну в руки шантажисту. Чтобы её потом отрезать, конечно, но это дальние и неоднозначные предположения.

— Я не могу дать тебе уверенности в своих планах, потому что сама её не испытываю. Во-первых, я вообще вне закона и должна пойти на расформирование. Во-вторых, по традициям Традана должна образовать союз с мастером. А там, видимо, отправиться на передовую и закрывать прорывы. Этого от меня и ждут после твоих статей.

— Я не спрашиваю, что ждут остальные. Мне важно знать, к чему ты сама хочешь прийти. Рано или поздно жизнь наладится, угроза уйдёт, мне перейдёт корона. Мы изменим законы. Многое изменится, не только они. И что планируешь ты? Будешь помогать нам управлять страной?

— Нет уж, с этим вы справитесь и без меня, — помотала я головой.

— Что же ты планируешь?

— К чему ты это?

— Меня пугают постоянные упоминания тобой расформирования, — призналась она на выдохе. — Ты же не бросишь меня? Не уйдёшь, разочарованная новой жизнью?

Вот оно что… Интересно, кто присел на ушки моей сестры: Конрад или Райнер? Я пребывала в растерянности, стоило наступить проблеску затишья, что вылилось в тревоги близких. Мне действительно сложно, будущее неопределённо, а в настоящем появилось столько нового, непонятного и даже соблазнительного. Я пребывала в раздрае, да и сейчас не скажу, что пришла к миру с собой. Но мысли о расформировании были лишь пустыми угрозами окружившей меня несправедливости и моему убийце. Я не смогу уйти, это малодушно и… пугающе. Мне всё же страшно снова умереть. Только не из-за боли, я боюсь погибнуть, снова не испив радостей жизни. А их список растёт, не разобрать и за всю жизнь. Но и думать о нём страшно, слишком много неопределённости на пути. И так по кругу от несмелых желаний до отрезвляющей действительности.