Книга Сирена, страница 46 – Джейн Энн Кренц

Он снял с людей, находящихся без сознания, все приспособления, которые смог найти, включая странные наушники. Это был большой улов — слишком много вещей, чтобы нести в руках. Он решил, что проще всего транспортировать различные устройства в мешке, сделанном из рубашки.

Первую татуировку он увидел, когда расстегнул рубашку человека, который держал колокол.

— Ну, черт, — сказал он тихо. — Это уже интересно.

Она была не большой — и уж точно не экзотическое произведение искусства — просто небольшой торнадо или водяной смерч, нарисованный черными чернилами на верхней части груди.

Элла подошла и встала по другую сторону. — У многих людей есть татуировки.

— Да, но обычно рисунки более замысловатые.

Он поднялся и подошел к Коротышке. Расстегнул куртку и рубашку.

— Такая же татуировка, — сказал он.

— Знак банды?

— Вероятно. Определенно какая-то идентификационная штука.

Он достал свой мобильный телефон и сфотографировал двоих мужчин и их татуировки.

— Вот и все, — сказал он. Он прикрепил телефон к поясу. — Не могу больше рисковать, оставаясь здесь. Уходим.

Она посмотрела на пустую улицу. — Дорога будет долгой.

— Мы воспользуемся туннелями.

— Ладно, это уже план.

— Это скорее половина плана. Над второй половиной мы поработаем после того, как окажемся под землей. — Он закинул импровизированный мешок на плечо и направился к дыре в старом ночном клубе. — Но мне бы хотелось прояснить одну вещь, на будущее.

— Какую? — она спросила.

— В следующий раз, когда мы пойдем на свидание, я буду за рулем.

У Рэйфа были проблемы — пси-лихорадка. Элла чувствовала ее, но она также могла сказать, что сейчас не время подвергать сомнению его способность контролировать жар в ауре. Ни один сильный талант не приветствовал такого рода очень личное исследование, и, по ее опыту, оно обычно было вдвойне болезненно для талантов мужского пола. Это было прямо как сомнение в их мужественности.

Критическим моментом было то, что Рэйф, казалось, контролировал свой талант и лихорадку.

Они спустились вниз, в захламленный подвал ночного клуба, и проложили путь сквозь давно забытые свидетельства более счастливых дней. На полу валялись дополнительные стулья, неоткрытые ящики со стеклянной посудой, сломанное сценическое оборудование и пустые коробки из-под спиртного. С потолка свисали выцветшие баннеры и декоративные ленты, посвященные Новому году. Дата на украшениях была три десятилетия назад.

Вход в катакомбы находился за провисшей на петлях дверью в стене.

Она последовала за Рэйфом на другую лестницу. Эта винтовая лестница из светящегося зеленого кварца, вела глубоко в Подземный мир. Широкие ступени были рассчитаны на ноги не совсем человеческой длины.

Оказавшись внутри за кварцевой стеной, она вздохнула с облегчением и открыла свои чувства. Стены пели ей элегантные, волнующие ноты, зарождавшиеся далеко в паранормальном спектре. Другие люди воспринимали катакомбы как слегка опьяняющий, бодрящий тоник, вызывающий определенный кайф — часто кайф с сексуальным подтекстом. Она тоже ощущала этот эффект, но она также слышала музыку, которую никогда не мог воспроизвести ни один созданный инструмент.

Колонисты первого поколения не без оснований боялись туннелей. Пока они не открыли, как использовать настроенный янтарь, чтобы прокладывать путь через среду с тяжелым пси, Подземный мир был смертельным лабиринтом для людей. Подобно обширным океанам, подземным тропическим лесам и другим природным опасностям, катакомбы по-прежнему были смертельными для тех, у кого не было надлежащего навигационного оборудования.