Книга Потерянная ночь, страница 109 – Джейн Энн Кренц

— Несколько лет назад в другой жизни я был доктором Келвином Диллардом, директором по исследованиям в престижной фармацевтической лаборатории в Резонанс Сити. Моей специализацией была морская биология. Я получил снотворное из желез определенного вида рыб.

— Что случилось? — спросила Рэйчел. — Как ты оказался на Рейншедоу?

— Мне удалось разрушить свою карьеру, — сказал Келвин. — Фармацевтические исследования чрезвычайно конкурентоспособны. Стремясь победить, я опубликовал результаты некоторых исследований, проведенных в моей лаборатории, которые, как позже выяснилось, были сфальсифицированы двумя моими помощниками.

— Но ты был главным, поэтому принял на себя удар, — сказал Гарри.

— Это я был виноват. Я знал, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но главным приоритетом было получение преимущества над конкурентами. В конце концов скандал положил конец моей карьере. Я потерял уважение коллег, мои друзья отвернулись от меня, а моя жена расторгла БР. Ничего не осталось, кроме моей музыки. Поэтому я переехал на Рейншедоу.

— Где ты нашел флейты? — спросила Рэйчел.

Келвин слабо улыбнулся. — Можно сказать, что они нашли меня. Мой талант к музыке простирается до паранормального диапазона. Я слышу ноты, выходящие за рамки обычного спектра. Около года назад я заметил, что во время сильных штормов слышу музыку, доносящуюся откуда-то из Заповедника. Сначала я думал, что мое одиночество в сочетании с энергией, вытекающей из забора, создает звуковые галлюцинации.

— Музыка звала тебя, — мягко сказала Рэйчел.

— Как песня сирены. Однажды во время сильной грозы я решил, что терять мне уже нечего. Мне удалось пройти через забор и попасть в Заповедник. Оказавшись внутри, я просто продолжал идти, следуя за пара-музыкой. Клянусь, в то время мне было все равно, выберусь ли я обратно.

Гарри наблюдал за ним с холодным интересом. — Музыка привела тебя к системе пещер, в которой располагался аквариум пришельцев и связанные с ним лаборатории.

— Это было, мягко говоря, открытие жизни, — сказал Келвин.

— Подожди, я не понимаю, — прервала Рэйчел. — Кто играл музыку?

Келвин поморщился. — Не призраки, могу тебя в этом заверить. Я нашел флейты в туннеле, проходящем через аквариум. Их было семь. Они были очень аккуратно сложены в контейнере треугольной формы. Я уверен, что они были там на протяжении веков. Я предполагаю, что именно энергия штормов иногда пробуждала скрытую силу флейт и заставляла их гармонически резонировать. Благодаря моему таланту и близости к Заповеднику мне удавалось время от времени слышать музыку.

Гарри посмотрел на кусок темного кристалла, лежащий на кухонном столе. — На протяжении многих лет люди время от времени утверждали, что слышат призрачную музыку, доносящуюся из-за Заповедника во время сильных штормов. Но ты живешь возле забора почти десять лет и не слышал музыку до прошлого года?

— Иногда я улавливал одну-две ноты во время очень сильных штормов, — сказал Келвин, — но никогда не слышал устойчивой музыки, которая была бы достаточно ясной и сильной, чтобы ее можно было слушать — вплоть до прошлого года.

— Тогда в дело вмешался какой-то новый фактор, — сказал Гарри.

Они все посмотрели на кристалл, который он достал из хранилища.

— Думаешь, энергия этого камня зажгла флейты? — спросил Келвин.