Книга Злой умысел, страница 12 – Даниэла Стил

– Как прошел день? Грейс слабо улыбнулась. Странный вопрос…

– Ты уже позвонила компаньону отца?

– Нет еще, – прошептала Грейс почти неслышно. – Я не знаю, что ему говорить… Ведь они с отцом были добрыми друзьями…

– Не думаешь, что именно поэтому он захочет тебе помочь?

– Я не знаю. – Хотя на самом деле Грейс была иного мнения.

Задавая следующий вопрос, Молли пристально смотрела на девушку.

– А у тебя самой есть друзья, Грейс? Ты к кому-нибудь можешь обратиться?

Задолго до того как Грейс раскрыла рот, Молли уже знала ответ. Если бы у нее были друзья, возможно, этого ужаса просто не произошло бы. Молли уже поняла, что Грейс отчаянно одинока. У нее не было никого. Никого, кроме родителей. А они сделали вполне достаточно, чтобы сломать ей жизнь, – уж отец-то по крайней мере наверняка. Во всяком случае, так предполагала Молли.

– А у родителей были близкие друзья?

– Нет, – подумав, ответила Грейс. Да у них и на самом деле не было близких друзей – они не могли никого чересчур близко допустить к своей мрачной тайне. – Отец был знаком со всеми в городе. А мама была стеснительна… – Она боялась, как бы кто-нибудь не узнал о том, что ее избивает муж. – Все любили моего папу, но по-настоящему близок он ни с кем не был.

Это само по себе уже настораживало Молли.

– Ну а ты? Хотя бы школьные подруги у тебя были? Грейс лишь отрицательно замотала головой.

– Почему?

– Не знаю. Думаю, у меня просто не было времени. Я всякий раз после уроков бежала домой, к маме. – Грейс старалась не смотреть на Молли.

– Неужели именно поэтому, Грейс? Или у тебя… есть какой-то секрет?

– Конечно же, нет!

Но Молли не отступала. Голос ее окреп и проник в самую душу Грейс:

– Отец изнасиловал тебя в ту ночь, разве не так?

Глаза Грейс расширились, она смотрела на Молли и лишь молилась, чтобы та не заметила, что она вся дрожит.

– Нет, конечно же, нет. – Но у нее перехватило дыхание, и она взмолилась, чтобы Бог послал ей приступ астмы. Этой женщине и без того слишком многое уже известно. – Как вы… как вы можете даже говорить такое.

Она старалась сделать вид, что шокирована, но видно было, что она до смерти напугана. А что, если она уже знает? Что тогда? Тогда вся отвратительная правда выплывет наружу, обо всем узнают… Даже теперь, когда родителей больше нет, Грейс чувствовала себя обязанной хранить молчание. Ведь в том, что происходило, была и ее вина. Да и что подумают о ней люди?

– У тебя все влагалище в кровоподтеках и разрывах, – спокойно говорила Молли. – Такого не происходит при обыкновенном совокуплении. Врач, который осматривал тебя утром, говорит, что тебя, похоже, изнасиловали шесть человек подряд. Или один, но очень жестокий. И он сильно поранил тебя. Ты ведь поэтому и застрелила его, да?

Грейс не отвечала.

– Это было впервые – ну, после похорон матери?

Молли пристально смотрела в глаза девочки. И глаза эти наполнились слезами, и горячие ручейки побежали по щекам, как ни старалась Грейс сдержаться.

– Я не… нет… он никогда бы не сделал такого… все любили папу…

Она убила его, и единственное, что теперь было в ее власти, – это защищать его репутацию. Чтобы никто не узнал, чем был он на самом деле.

– Отец любил тебя, Грейс? Или просто пользовался тобой?

– Конечно, он меня любил, – деревянным голосом произнесла Грейс, негодуя на себя за слезы.

– Он изнасиловал тебя той ночью, так ведь?

На сей раз Грейс ничего не сказала. Она даже ничего не отрицала.

– А часто он делал с тобой такое прежде? Ты должна рассказать мне. – Сейчас от ответа девочки зависит вся ее жизнь, но Молли не хотела говорить ей об этом.

– Нет, не должна. Я ничего не должна вам! Вы не сумеете этого доказать, – злобно вырвалось у Грейс.

– Почему ты защищаешь его? – Молли пришла в неистовство. – Ты что, не понимаешь, что происходит? Ты обвиняешься в убийстве! Тебя могут покарать по всей строгости закона – закона для взрослых! Предполагают даже, что у тебя был мотив. Ты должна сделать все возможное, чтобы спасти свою жизнь. Я не призываю тебя лгать, Грейс. Наоборот, прошу сказать правду. Если он изнасиловал тебя, ударил или унизил, тогда у тебя были бы смягчающие обстоятельства. Тогда происшедшее будет рассматриваться как непредумышленное убийство или как убийство в целях самозащиты. Это изменит все. Ты на самом деле предпочтешь провести в тюрьме следующие двадцать лет жизни, лишь бы не запятнать репутацию человека, который сделал с тобой такое? Грейс, подумай, ты должна внимательно меня выслушать… ты должна меня услышать!

Но Грейс знала лишь одно – мама никогда не простила бы ей этого! Ведь Эллен слепо любила мужа, она так в нем нуждалась! И она всю жизнь стремилась защитить его, доставить ему удовольствие, даже если для этого требовалось отдать ему на потребу тринадцатилетнюю дочь! Она желала заставить Джона любить ее любой ценой – хотя бы ценой собственной дочери.

– Я не могу ничего вам сказать, – безжизненно ответила Грейс.

– Почему? Он мертв. Ты не причинишь ему зла, рассказав правду. А вот себе можешь очень сильно навредить, если промолчишь. Подумай об этом! Преданность мертвому – пустой звук. Особенно после всего того, что он… Грейс! – Молли через стол коснулась руки девушки. Она должна, должна заставить ее понять все до конца, должна извлечь ее на свет Божий из тесной раковинки моллюска. – Я хочу, чтобы нынче же вечером ты хорошенько обо всем подумала. А я вернусь завтра. И что бы я ни услышала от тебя, обещаю: ни единая душа об этом не узнает. Но взамен мне нужна твоя абсолютная честность. Ты обещаешь мне подумать над тем, что я сказала?

Какое-то время Грейс сидела не шевелясь, потом кивнула. Да, она подумает. Но все равно ничего не скажет.

Уходила Молли с тяжелым сердцем. Она прекрасно понимала, что происходит, но не могла преодолеть пропасть, разделявшую их с Грейс. Она много лет проработала с детьми и женщинами, подвергавшимися домашнему насилию, – и они всегда были на стороне своих обидчиков. Молли стоило чудовищных усилий разрывать этот порочный круг, и почти всегда она побеждала. Но Грейс не поддавалась! Молли зашла в тупик.

Она заглянула в кабинет детектива, чтобы посмотреть на отчет врача и фотографии, – и ей сделалось почти дурно. Пока она читала, вошел Стэн Дули. Увидев ее все еще на работе, он удивился – ведь прошло уже четырнадцать часов.

– Тебе что, делать больше нечего нынче вечером? – дружелюбно пожурил он ее. – Красотке вроде тебя давно пора быть со своим парнем или околачиваться в баре, стараясь подцепить хорошего жениха.