Книга Жена янтарного князя, страница 47 – Полина Атлант

Земовит и Альвар сдержали слово. Возле оврага стояли Антонина и Алиция. Сцепив руки, словно ища поддержки у друг друга, они одарили меня злобными, пронизывающими взглядами. Алиция, казалось, уже была готова разыграть пьесу, стояла, заливаясь слезами, и жаловалась сочувствующей Антонине.

— Доброе утро, мои милые подруженьки! — поприветствовала я их, поглаживая живот и сияя улыбкой.

В ответ не последовало никакого дружелюбного приветствия. Ничего другого я и не ожидала. С Ингольфом мы вошли в круг. Я окинула взглядом место, где местные обычно вершили свой суд, ожидая увидеть толпу посторонних. Но, кроме нас, связанного бандита и седобородого жреца, восседавшего на бревне, посторонних не было.

Ингольф и Альвар обменялись приветственным рукопожатием. Между северянами чувствовалась такая крепкая дружба, что казалось невозможным, чтобы это собрание посеяло между ними раздор. Они отошли в сторону, к жрецу, что-то недолго обсуждали на своем языке, после чего вновь пожали друг другу руки.

Я внутренне напряглась, когда староста Земовит выступил вперед. Сейчас он, несомненно, попытается склонить Ингольфа на свою сторону.

— Я решил призвать нашего верховного жреца и провести это собрание негласно, скажем так… как личную беседу. В конце концов, это наше семейное дело, касающееся наших женщин, разве нет?

Ингольф шумно выдохнул, напряжение прорезало каждую черту его лица.

— Ладно! Семейная беседа — так семейная! — скрестив руки на груди, ответил мой супруг.

Начал накрапывать дождь, но никто не шелохнулся, в воздухе нарастало напряжение. Альвар подошел и встал возле Ингольфа, затем жестом подозвал свою супругу. Демонстрируя этим, что уже выбрал на чьей он стороне.

Алиция, продолжая притворяться, что у нее истерика, подошла к своему отцу, старосте, и прошептала:

— Отец, мне скоро нужно возвращаться к ребенку, я ведь сама кормлю, — надавила она на жалость.

Староста кивнул и бросил на нас взгляд. Жрец, медленно поднявшись, встал между нами. Слева стояли мы с Ингольфом и Альвар, с напряженными, словно готовыми к драке, лицами.

Антонина жалась к мужу, ее взгляд лихорадочно метался от Алиции к бандиту, которого держали на цепи наши дружинники.

Тинг начался.

— Мы собрались, чтобы выяснить, кто стоит за покушением на княгиню Милославу — супругу Ингольфа. У пары есть обвинения, но они косвенные! Однако, об этом преступлении есть некоторые сведения и совпадения. А вчера вечером князь Ингольф поймал бандита, причастного к нападению в лесу, — произнес староста, обводя всех взглядом.

Ингольф шагнул вперед и, с серьезным, почти каменным выражением лица, устремил взгляд на дочь старосты, свою несостоявшуюся невесту.

— Сначала я хочу знать, зачем твоей дочери Алиции понадобился весь молочный янтарь с рынка? Для чего ей столько? — голос его звучал твердо.

Алиция часто заморгала и побледнела. Она явно не ожидала, что разбирательство начнется именно с нее. Однако фальшивая змея быстро пришла в себя и принялась за старое. С ней говорил мужчина, которого она когда-то желала видеть своим мужем, и потому щеки ее тронул робкий румянец, а на губах заиграла натянутая улыбка.

— Потому… что я… услышала о крупном заказе от гонца со дворца конунга. Глашатай искал мастеров, способных в кратчайшие сроки изготовить подарок для королевы. Я подумала, что украшения для самой королевы должны быть из лучшего янтаря, потому и выкупила его, чтобы потом найти и нанять достойного мастера. Разве это преступление, дорогой князь?