Книга Экономка тайного советника, страница 21 – Дия Семина

— Однако. Алексей часто ошибается, мне нужно лично с ней встретиться и проверить…

Я совершенно потерялась в пространстве и времени. Оказалось, что завтра суббота, выходной день и все ученицы выпускного класса разъехались по своим домам. Остались только иногородние девушки, но учитывая вчерашние события, решила, что лучше так и продержаться особняком.

Меньше про меня новую знают, крепче спят, да и я целее буду.

Варвара рано утром уходила «работать», проводить какой-то учёт. А когда вернулась с чайником и ароматными жареными гренками, я пристала к ней с расспросами.

— Варвара Степановна, я, честное слово, ничего не помню из своего прошлого, наверное, очень хорошо ударилась головой во время приступа. Какие-то обрывки, картинки. Можно я задам вопросы?

— Называй меня Варей, спрашивай, конечно! — она села и наблюдает, как я разливаю по чашкам чай и подаю обжаренный в яйце хлеб. Понимаю, что всё делаю неправильно, но кого это теперь волнует.

— Тётя Агафья, она мне кто? Мы настолько разные, дивлюсь её настойчивости и манерам, и как она меня силой не утащила замуж.

Пытаюсь говорить, хоть немного в стиле окружающих, но Достоевским никогда особо не зачитывалась, и не «болела» трепетным говором в стиле барышень-институток. А теперь сама слышу, насколько моя речь футуристично звучит, в сравнении с окружающими.

Варя улыбнулась, но так, как улыбаются глубоко несчастные люди.

Сердце сжалось от её печали.

— Если честно, никто. Она долгое время жила при доме твоего батюшки, как экономка. А когда Павел Ильич помер, царствие ему небесное, и тебе от кабинета, где он служил, назначили пенсион, то Агафья взялась с энтузиазмом, свойственным простым людям, проявлять показушную заботу.

— Но она живёт в моём доме? И меня же пытается сбыть замуж?

— Да, через месяц тебе исполнится восемнадцать лет, и тогда сможешь её выселить обратно в деревню. Если выйдешь замуж или получишь престижную должность, то тебе это вполне возможно и удастся.

— А у нас какое родство?

— Я дочь твоей крёстной, наши маменьки водили тесное знакомство. К сожалению, после смерти твоей матушки Елены Сергеевны, и моя недолго на этом свете задержалась. Мы обе жили под «опекой» Агафьи, но я всего два года, а ты пять лет. Но разве ничего не помнишь? Совсем-совсем.

Мне осталось лишь покачать головой. Варя очень быстро смахнула слезинку.

— Я и думаю, что ты ко мне на Вы, да по имени-отчеству. Но на людях так и надо! Может, тебя к лекарю отвести? Прости, за карцер, что не заступилась и не забрала, у меня в комнате места не было, почему-то стало очень боязно оставлять тебя в общей комнате. Бедная моя девочка, нас сирот не любят. Особенно в таком заведении для благородных, тьфу, какие противные, пустое место, только что чин папаши и есть.

Неожиданно, всегда сдержанная Варя вдруг вспыхнула негодованием. Кажется, её ещё сильнее оскорбляет классовое неравенство.

Не решаюсь ей поддакнуть, чтобы не разжечь костёр непринятия. Ей среди этих девиц работать, и если сейчас она не успокоится, станет только хуже.

— Варя, не обращай внимание, подумаешь, фифы. У каждого свой путь! Меня вот за какого-то отставного военного хотят отдать! Но я не хочу замуж, хочу работать. Может быть, Валентина Никифоровна поможет и мои долги спишут, найдут место. Это же возможно?