Книга Экономка тайного советника, страница 98 – Дия Семина

— Обыск можно проводить без спешки, сударыня, по моему личному приказу, вы задержаны. А вам Олег Осипович, достаточно проверить вот этот букет! Посмотрите, маленький флакон привязан к цветам, это тот самый яд, каким отравлен канцлер.

Менталист Разумовский быстро уловил связь цветов и всю преступную линию, на флаконе дело не ограничилось, в её небольшом саквояже нашли несколько писем с инструкциями на немецком языке. Глупая женщина не успела их уничтожить, или забыла…

— Этого достаточно на виселицу. Вы сударыня, в прошлом году сделали обряд смерти…

— Пусть все выйдут, мне нужно с вами наедине, всего пять минут, Ваше сиятельство!

— Меня отравить? — хмыкнул Разумовский, и тут же добавил. — Курский останется, я ему доверяю, как себе!

Олег Осипович едва заметно улыбнулся и когда Кочетков с помощниками вышел подождать, закрыл дверь на ключ.

Ноэль поправила халат, театрально закатила глаза и зарыдала:

— Это не яд! Это противоядие, они мне его передали, еще год жизни в подарок. Клянусь, моя вина только в том, что я без памяти влюбилась в князя Орлова.

Театральность с Ноэль слетела, как осенняя листва в ветреный день, несчастная женщина закрыла лицо руками и продолжила рыдать, но теперь тихо всхлипывая. Её тело начало дрожать, хотя в комнате жарко.

— Это лихорадка, такая же, какой болеет Модест Сергеевич. Вы его заразили или отравили этой магической болезнью?

Несчастная женщина кивнула и снова зарыдала.

Пока Курский приготовил бумагу и карандаш для показаний, ей позволили рыдать вдоволь.

Ноэль выпила воды, от слёз и испарины грим смазался и состарил её, иллюзия красоты исчезла, оставив лишь намёк, что эта уставшая, измождённая женщина когда-то могла кружить голову мужчинам и без всякой магии. Дрожащей рукой попыталась зажечь спичку, чтобы закурить, но князь попросил не делать этого.

— Сударыня, у нас мало времени! Расскажите всё, и если ваши сведения спасут жизнь канцлера, то я, возможно, попрошу царя о снисхождении, вас вышлют на родину во Францию.

Она горько хмыкнула, словно показала знатоку бриллиант, а он не понял, что это подделка.

— Не хмыкайте, по вашему акценту, точнее, по его отсутствию понятно, что вы родились в России, я уже вижу вашу жизнь, она незавидная. Отец продал богатому сутенёру, а тот продал в бедную театральную труппу. Так началась ваша карьера, Нина, а потом вы вышли замуж за купца, через полгода он удивительным образом умер, а Нина пропала. Но появилась Ноэль, мне продолжать?

— Он умер сам, от пьянства. Выпил, поднялся по ступеням и неудачно упал. Я прекрасно знаю свою историю. Она трагичная.

— Да, сударыня, судьба трагичная, однако паспорт у вас французский, вы были замужем за господином Полем Этьеном Бонье, вас могут выслать к нему.

— Мой муж выгнал меня, посчитал, что я воровка, и вышла замуж только ради его ювелирного салона. Это всё в прошлом. И влюбилась я лишь однажды. В прошлом году после премьеры меня представили знатным господам, среди которых сам канцлер неприступный, гордый и с такой притягательной мужской силой. О боги, где я и где он! Он божество. Я тлен!

Курский раздражённо вздохнул и многозначительно посмотрел на подозреваемую, попросил обойтись без поэтики, он пытается записывать показания, а уже поздно…

— Ах! Хорошо-хорошо! Он стоял с каким-то графом и не обращал на меня ни малейшего внимания. Я пустое место для такого, как он. Нас всё же представили, но он даже не поцеловал мою руку.