Книга Кроличья ферма попаданки, страница 37 – Дия Семина

— Ой! Ну, один раз исцарапаюсь в розах, зато потом воля…

Она изловчилась, опустилась и повисла на карнизе, вздохнула и отпустила руки. Острые шипы роз мгновенно поцарапали ноги, зацепили юбку, но спасли от ушибов.

Только вдохнула воздух свободы, как за спиной услышала знакомый голос Архипа Романовича:

— Вы, сударыня, далеко собрались? Выбирайтесь, вас запрут в карцере до утра, а потом сошлют на фабрику, бежать, конечно, можно. Но вы же понимаете, что первый раз за побег вас накажут, а потом и высекут. Не усложняйте себе жизнь.

— Я стараюсь спастись. А вот ты, прямо сейчас всё теряешь, она тебе не достанется. Заткнёшься и будешь молчать, как холоп перед графом. Я, по крайней мере, пыталась бороться! А ты как кролик, такой же милый и глупый.

Какое счастье, что Его сиятельство стремительно уехал, и ещё большее счастье, что Архип только и успел, что передать Магдалену Кузьме с коротким приказом запереть.

Красавчик и не понял, с чего вдруг БАРЫНЮ и запереть?

— А?...

Но управляющий так быстро умчался, что парень совершенно ничего не понял, может не запереть, а охранять?

Магдалена закатила глаза и, пользуясь тем, что эта часть усадьбы не оживлённая и, скорее всего, старшего лакея и грозную горничную они не встретят, то у неё есть слабый шанс спасти ситуацию.

— Милый, ты знаешь, что произошло?

Она наклонилась, неприлично высоко задрала юбку и показала свою исцарапанную ножку выше колена, рассчитывая на дикое возбуждение неопытного и слишком красивого юноши.

Сработало! О чём его штаны мгновенно и сигнализировали.

Он вздрогнул, застонал и отвернулся, густо покраснев.

— Я влюбилась в тебя, граф об этом узнал и меня разжаловали. Ты же знаешь, кто я?

— Н-нет! — простонал Кузьма и повернулся, плевать на свой срамной вид, смотреть на эту женщину хочется бесконечно.

— Я куртизанка. Это значит, я жрица любви!

— Шлюха, что ли? — вмиг обрушив весь романтизм обольстительной операции, выдал Кузьма и улыбнулся.

— Нет, впрочем, неважно. Мне очень плохо. Очень! Честное слово. Меня считают падшей женщиной, а я лишь слабая…

В этот момент Кузьма проявил свой недюжинный ум, задав всего один вопрос:

— Госпожа, вы от меня-то чего хотите? Любви? Ласки? Или помощи?

— Хм! А всего! Мне нужно в город, но если меня повезут завтра, то это очень плохо закончится. Если ты отвезёшь меня сегодня…

— А вы за это лишите меня, ну то есть сделаете мужиком? Я согласен. Бричку заложу сам, отвезу через старую дорогу, наши и не увидят. Но всё по-честному сейчас и на сеновале.

Не успела Магдалена простонать своё: «Да!», как Кузя дёрнул её за руку и потащил среди старых кустов роз на сеновал за расплатой.

Сильный оказался и проворный. Крепкими руками поднял над собой и закинул на первый ярус сена, сожалея, что нельзя полностью раздеть и насладиться этой сладкой женщиной так, как того хочется.

— Но спешить не будем, я хочу запомнить этот день! Можешь ничего не делать, я сам…

Опешив от такой осведомлённости и наглости, Магдалена откинулась на ароматное сено, раскинула руки и, предвосхищая самый скучный акт, принялась терпеть.

Ожидаемо её юбка взлетела, оголив стройные ножки, а простые панталончики медленно, слишком медленно сползают с тела, приоткрывая то самое, что она ежедневно с особой тщательностью готовит для графа.