Книга Кроличья ферма попаданки, страница 46 – Дия Семина

— Уф! Я боялась, что надо будет лицом к лицу. Да, конечно, через окошко я смогу.

Без лишних слов определила двоих.

— Был ещё один помоложе, но его тут нет.

— По словам Назара, третий сбежал в столицу.

— Но именно он мой дом и поджог! Подлый и опасный! Рыжий такой, дёрганый, щуплый.

— Найдём, может, и уже нашли, сообщат из столицы-то. Имя известно. Не переживайте, а теперь на очную ставку с Назаром, вам бы его уговорить на полюбовный развод. Чтобы не тратить полгода на процесс. Хотя вряд ли, эти подлецы всё сделают, чтобы дольше оставаться в городе, затянет все разбирательства, на каторгу-то никто не хочет.

Семён Данилович сам вроде как предложил вступить в диалог, сам же и понял, что дело это совершенно бесполезное.

Тяжёлая дверь открылась, и я вошла в «клетку зверя», не одна, а с крепким конвоиром.

От «мужа» такой гадостью повеяло, сложно описать словами, наверное, так чувствует себя человек, впервые вошедший в морг или где там патологоанатомы «трудятся», и холод, и страх, и давящее чувство отвращения, когда живое тело в панике замирает, учуяв запах смерти, у меня впервые в жизни возникли такие отталкивающие ощущения. Мгновенно замёрзла, хотелось сбежать, но я должна поговорить с этим ничтожеством.

— Здравствуй, жена! За разводом? Зря надеешься! Мне дадут от силы года четыре, я выйду, и мы заживём с тобой в любви и согласии. За тобой присмотрят нужные человечки, дождёшься меня…

— Не надейся, ты кошмар, о котором лучше навсегда забыть, и мы с дочкой именно так и поступим.

Он пронзил меня ледяным взглядом, улыбнулся, как крокодил, заприметивший новую жертву:

— Я уже осознал свою ошибку, без тебя кольцо – пустышка! Всё, что я делал с тобой – это акт милосердия, я лишь пытался вынудить тебя открыть свой дар, и ты его открыла. Ведь открыла? Ведь так? Молчишь? Значит, я прав, удивлена? Да, у меня тоже есть слабый дар Ты моя, и пусть эти кобели к тебе руки не тянут.

— Алёна умерла!

Сама не поняла, зачем я это сказала. Как под гипнозом нахожусь, и это не он меня околдовал. Это я сама.

— К-как это умерла? А ты?

— Я заняла её тело, совершенно другая женщина, здесь таких полно. И её дар умер вместе с ней. Единственное, что я могу, это позаботится о её дочери. Полина слаба, никаких способностей у девочки нет. А ты всё профукал, если не сказать грубее. И мне плевать, сколько будет тянуться этот развод. Год, десять лет. Граф взялся за это дело, его адвокат из тебя завяжет узлы, думаю, что за то, что ты сдал подельников, на каторге тебе сладко не будет. Вот и всё, что я хотела тебе сказать. На договор я и не рассчитывала. На возврат денег Алёны, тоже не претендую. Такие, как ты быстро всё сбывают и спускают. Ведь так?

Он сидит ошарашенный, не думала, что мои, вполне обычные слова произведут на него такое впечатление. И в этот момент он сглотнул, прикрыл глаза, нет, не жалость в нём, и не тоска по Алёне, он вспомнил о своём бандитском схроне. Всё спрятал, и я вдруг увидела где!

— Я знаю, где ты спрятал деньги, — наклонилась и прошептала, чтобы конвоир не услышал. — Сейчас выйду, и через час откопаю клад. С такими деньгами мне вообще плевать на тебя, приплачу нужным людям, и ты не выйдешь. Стану вдовой, а не разведёнкой! Это гораздо проще, не правда ли?

Разворачиваюсь и делаю шаг к выходу.