Книга Служанка царского лекаря, страница 35 – Дия Семина

Наши разговоры пресекла царица, указала на окно и заставила поспешить:

— Я пройду через дверь, верну слугу на место, пусть охраняет покой Его Величества, а вы осторожно через окно, никто не должен знать об этом визите Евы.

— Но я завтра приду с Его Светлостью?

— Придёшь, как помощница с бинтами, мазями, сегодня мне нужно было лишь убедиться в твоей силе, и она у тебя есть.

Я лишь присела в реверансе, вспомнив, перед кем имею честь стоять, волнуясь, как девочка, забыв, что на самом деле старше и царицы, и её мужа, и никогда не перед кем так низко голову не склоняла и спину не гнула.

Мы быстро сбежали, Павел Петрович проводил меня назад, но не в царские покои, а на второй этаж, где расположены комнаты знатных дам, служащих при дворе.

— Уже поздно, постучись сама, тебе откроют и проводят в отдельную спальню, попроси ужин.

— Благодарю, Ваше Высочество.

И снова приседаю в реверансе, поворачиваюсь, но сбежать не получилось.

— Может быть, повторим утренний поцелуй? — решился, поймал и притянул к себе, пользуясь всеми дозволенными и недозволенными преимуществами. А как же, мама разрешила…

— Простите, я очень устала. Этот бесконечный день, после всех потрясений о романтике думать не могу. Вам кажется, что я взволнована из-за вашего внимания к моей скромной персоне, но это, скорее переживание обо всём, что произошло. И сейчас здесь никого нет, это представление не сыграет вам на руку.

Ни единой эмоции, кроме разрежения во мне не появилось, настойчивый и слишком молод для меня, чувствую себя совратительницей невинного юноши, забыв, что сама сейчас невинная девица. И всё равно неприятно, оттолкнуть невозможно, сбежать некуда.

— Я и не думал устраивать представление, ты мне нравишься.

Зависаю в его крепких объятиях, очень крепких. И даже не пытаюсь вырваться, осталось только призывать пылкого цесаревича к совести:

— Ой, нет! Это совершенно под запретом. Я своё место знаю, служанка! Вот ей и предпочитаю остаться. Мой удел — метла и тряпка, нарядили в платье, но суть не поменялась.

Павел воспринял отказ совершенно не так, как надо:

— Это потому, что ты влюблена в князя? — он не отстаёт и не отпускает. Нашёл время для выяснения отношений.

— Что? Не-е-е-т! Он же женат, кажется. И я простая служанка, вы же слышали, и Орлов от меня не отстанет. Так что помогу вашему батюшке, если повезёт спасу своего и всё, уедем куда подальше, чтобы не мозолить глаза.

— Ты не мозолишь, ты радуешь мои глаза. Хорошо, потерплю, но завтра, ты мне подаришь два поцелуя.

Отпустил, чувствую, как сильно раздраконило цесаревича вечернее приключение, и, по сути, я в его полной власти, если бы царь не нуждался в моей помощи, то вряд ли Павел послушал мои увещевания. Он привык брать от жизни всё, что нравится.

Быстрее стучу в спасительные двери, и Его Настойчивости пришлось отступить в тень, но воздушный поцелуй от него всё же прилетел.

Будь мне лет двадцать, задохнулась бы от восторга. Но мне на много-много больше, и я ужасно устала играть роль молодой наивной девочки, отбрыкиваясь от навязчивых ухаживаний первого мажора страны.

Оно мне надо?

Нет!

— Сударыня, вы припозднились! — какая-то сердитая горничная надменно сделала замечание, впуская меня в фешенебельное «общежитие». — У нас так не принято, первый день и вы умудрились нарушить все правила дворцовой жизни, так, знаете ли, приличные дамы себя не ведут.