Книга Осколки измены. Матвей, страница 41 – Дия Семина

Эти недели, пока я привыкал к новой «маме», в которую умудрился влюбиться без памяти, дались мне слишком тяжело.

Нападение её бывшего. Шантаж фотками, её очерёдная попытка побега. Скандал и предательство самых близких людей, которые фактически растили меня. И просто так взяли, и предали?

Просто, потому что я дворняжка?

Неродной?

Просто, КАПЕЦ! Слов нет! У меня нет слов, а у этих женщин нет ни сердца, ни совести, ничего.

И я окончательно понял отца, понял его выбор. Даша уникальная, она любит искренне, и ей вообще не важна родословная, неважно кто, как учится, какие у меня проблемы, или у отца.

Даша, так решила, что хочет быть с нами и всё!

И это тот самый единственный ориентир, какой я для себя выбрал по жизни.

И именно этого нет в Лере! Красота, ум, амбиции – да!

Душевности и настоящей любви ноль.

Это копия Эвелины. Только мадам Эвелина ещё и карьеристка, каких поискать.

Всё это я думал после пар в университете, как-то неуютно там себя чувствую, среди второкурсников. Они слишком молодые и я для них уже «старый», смешно.

Хотя бы девчонки мне улыбаются и даже спорят за право сидеть рядом. Одна такая бойкая сегодня села и что-то лепетала, смешная. Хочет показаться взрослой и опытной.

А я смотрю на маленький прыщик на её лбу и улыбаюсь. Вот точно, как Алинка кривляется.

Но девочка оказалась неробкая, увязалась за мной на улицу и к машине проводила, продолжает что-то говорить про клуб. Сама спрашивает, сама отвечает и смеётся. Замечательная собеседница.

— Тебе идёт этот стиль, ты стал очень красивый!

Среди болтовни молоденькой сокурсницы вдруг слышу знакомый голос, с новыми нотками тоски и печали. Конечно, мне идёт этот серьёзный стиль, я для него рождён. И дед меня теперь муштрует на предмет дресс-кода.

Сам знаю, что очень красивый и поворачиваться не хочу, не хочу её видеть, теперь не потому, что влюблён и боюсь сделать глупость и переспать, нет. Она меня больше не интересует. И я игнорирую её звонки. Некрасиво, но я просто перерос наши отношения и давно.

Девочка, наконец, замолчала, она-то повернулась и замерла, открыв рот от удивления.

— Лерка! Сколько можно? Всё-ё-ё! Правда, не заставляй меня говорить гадости, — смеюсь, поворачиваюсь и тоже замираю на месте.

Лера в шикарной одежде, но огромных тёмных очках, и …

Её идеальный нос кажется сломан. На челюсти тоже заметно тёмное пятно под тональным кремом.

— Кто это сделал? Боже, Лера. Садись в машину, расскажешь.

Девочке пришлось уйти, она поняла, что неинтересна мне, вздохнула и убежала к ровесникам.

— Я уже думал, надеялся, что между нами вообще всё закончилось! Но ты опять нашла повод для встречи со мной. Кто так с тобой?

— Конкурентки.

— Твою ж! Реально? Я думал, что мужик, с которым ты жила.

— Нет, у меня есть доказательства, что они наняли урода, он меня избил, всего два удара. Но я неудачно упала на мраморный пол, знаешь, какие бывают в солидных заведениях.

— А твой муж?

— Он дал мне немного отступных и пока я лежала в больнице, перевёз мои вещи в квартиру родителям. Папик тут же половину брендовых шмоток пропил.

Она рыдает так, что и моё сердце теперь стонет. Но сострадание только как к другу. Любви и страсти, как была раньше нет. Совсем нет.

— Что я могу для тебя сделать, как адвокат? — слишком громкое заявление для второкурсника, но я попрошу помощи у адвоката деда.