Книга Искра Найеры. Мы тебя помним, страница 151 – Магда Макушева

— Через пять суток, — отозвалась я, неосознанно прикасаясь ладонью к своему животу.

Великие...

Новость, которую я получила от медицинского датчика сегодня утром как раз перед вылетом в медцентр к Нестору...

— Ивия Мархос... — прищурился дедушка, сканируя меня внимательным взглядом сверху донизу. — Ничего не хочешь мне рассказать?

— Да, командор. Будет у тебя еще один правнук... или правнучка, — подтвердила я с улыбкой.

Последняя ночь с Майло перед его отлетам с Найеры действительно дала свои плоды, несмотря на предпринятые нами меры.

Возможно, виной тому снова энергии Зоотара или Сига, или заключенный нами по зоотарским традициям брак.

В общем, мой "золотой" капитан по прибытии получит ошеломительную новость, которую я решила пока держать в секрете вплоть до его возвращения.

Но командор Мархос играюче раскрыл мою тайну, что, вспрочем, нисколько меня не печалит.

— Ох, детка, — растрогался дед, сжимая мою ладонь. — Я счастлив за тебя. За всех нас. И думаю, Ангелис и твоя бабушка Лиза тоже порадовались бы за тебя, будь они сейчас рядом.

— И я счастлива, дедушка. Я безумно, просто невероятно счастлива.

— Мам, снежочек пошел...

Кайя Торек, которой недавно исполнилось три, стояла у широкого окна, выходящего на внутренний двор Первой найерской научно-исследовательской космоакадемии.

Дочь завороженно наблюдала за медленным танцем спускающихся с неба крупных снежинок, прислонив маленькую ладошку к стеклу.

Услышав восторженный голос своей малышки, я оторвалась от инфопанели с очередным рабочим документом, сделала несколько шагов к окну и встала позади дочери, с улыбкой наблюдая за ее увлеченным созерцанием снегопада.

Кажется, Кайе никогда это не надоест.

Даже первым словом крохи было не “мама” или “папа”, а “снег”.

“Наша золотая девочка,” — умилялся тогда Ридерон, хватая малышку на руки и подкидывая к потолку, а потом передавая в руки Кестора, который тоже жаждал ее понянчить.

Найеры никогда не делали различий между нашими детьми, а младшую дочь любили, наверное, так же сильно и нежно, как ее биологический отец Майло, даже несмотря на то, что внешне Кайя росла крошечной копией моего третьего супруга с поправкой на необычный, нежно-фиолетовый оттенок волос.

Я присела на корточки и прижала свою девочку к себе, утыкаясь носом в ее сладко пахнущие мягкие, чуть вьющиеся на кончиках локоны.

Потом протянула руку, дотронувшись до маленького нумба в детском подбородке.

— Не болит? — в сотый, наверное, раз спросила я, хотя Майло, его родители, зоотарские медики и ученые дружно утверждали, что процедура внедрения золотого украшения для детей совершенно безболезненная.

— Нет, мамочка. Я даже его не чувствую, — уверила меня малышка, успокаивающе касаясь пальчиками моей щеки.

Ох, вот ничего не могу с собой поделать.

Совсем недавно мы всей семьей летали на знойный и зеленый Зоотар погостить у семьи моего третьего супруга, а заодно провели там необходимую для Кайи процедуру по вживлению в ее тело зоотарского украшения для контроля свойственной расе ее биологического отца энергии.

Пусть дочь и являлась полукровкой, имея в генетическом коде как зоотарские и сиглейские, так и человеческие гены, нумб ей все же, как оказалось, был необходим.

Ни меня, как мать малышки, ни тем более Рида с Кесом или Кая с Эвом на таинство вживления нумба, к сожалению, не пустили.