Книга Омега для Альфа Мужей, страница 9 – Кира Иствуд, Хэля Хармон

Её, наверно, не замечала только мама. У неё в голове словно цвели фиалки и пели весенние птицы, что водятся теперь только на Земле-два — колыбели человеческой расы.

Меня всегда интересовали особенности психики альфа-расы, поэтому я и стала психологом: изучала межрасовые взаимодействия видов и писала кандидатскую по узкой специализации — “особенности поведения шиарийских хвостов как автономных единиц”.

Я хотела построить карьеру, а уж потом искать себе мужа. И уже решила, что он должен быть без хвоста. Не шиариец, в общем! И уж точно не в количестве “две штуки”, как у них заведено.

Возможно, я не была бы так категорична, если бы не мой “омежий ген”.

Этот ген — наш огромный семейный секрет. А побег в женскую Академию учиться на общих основаниях — моя “взбалмошная выходка”. Ведь по закону (безумно устаревшему и глупому!) я должна была зарегистрироваться как носитель гена и учиться только на дому, носа наружу не показывая. Как преступница какая-то… Хотя казалось бы — ну женскую-то академию почему нельзя посещать? Чушь!

Проявлялся омежий ген неприятно — раз в период он вызывал у самки-носительницы течку — специфическое состояние, при котором разум совершенно отключается, а взрыв феромонов “сносит голову” всем самцам вокруг (особенно представителям альфа-расы).

Но это только звучит ужасно. На деле “течку” я пережила лишь единожды — подростком — под присмотром, без каких-либо последствий. Папа проспонсировал частные исследования, и под меня разработали блокаторы. К несчастью — они пока не запатентованы (всё же спроса нет, слишком мало прецедентов). Но всё прекрасно работает! И никаких последствий. Главное — не забывать их вовремя принять. Каждый день — утром. И так до двадцати пяти лет — когда организм будет окончательно сформирован и ген можно будет заблокировать в спец-клинике.

Проще некуда.

За пять лет ни разу не было неожиданностей.

И уж, конечно, сегодня я тоже приняла лекарство. Всё по графику и без пропусков. Но когда капитаны стали меня нюхать, я невольно встревожилась. Специфический жар уж слишком ярко скрутил низ живота.

Мне обещали, что блокаторы работают всегда и без сбоев. Но откуда тогда эти странные симптомы, тем более на тех, кого я на дух не переношу?

Нужно было проверить подозрения.

Вздохнув, я заставила себя отклеиться от стены кабинета.

На ватных ногах дошла до противоположной стены. Коротким нажатием на серебристую панель заставила предметный столик с анализатором крови выехать их скрытой ниши. Щёлкнула аппарат по кнопке “запуск”, пробуждая его к жизни.

Выдвинулась серебристая полукруглая головка, раскрылась цветком. В центре — маленькая иголочка. Всё просто. Я быстро уколола указательный палец левой руки — моя кровь ушла в работу, палец обрызгало репаративной смесью. Через две секунды ранки уже не будет. Я педантично дождалась, чтобы повреждение ускоренно затянулось, и только тогда убрала руку из анализатора. Привычным движением отправила аппарат обратно в стену. Результат напечатается на бумажной ленте и вылезет из специальной прорези в серебристой панели. Как в старые добрые времена.

Аппарат был действительно старый. И у него было всего одно достоинство — он не был связан с инфосистемой корабля. Иначе о моём омежьем гене давно бы узнали капитаны. Я тяжело вздохнула.