Книга Непокорный трофей Ледяного дракона, страница 48 – Хэля Хармон

Меня пробирает дрожь.

– У меня есть дочь вашего возраста, – вдруг с надрывом говорит старый воин, – если так случится… Лучше вам вонзить огненный кинжал в собственную шею леди.

Воин быстрым движением извлекает Огненный Василиск из шеи убитого мною солдата и швыряет на пол у моих колен. Да, из мертвеца василиск можно извлечь даже не будучи Огненным Драконом. Кинжал выполнил свою миссию. А генерал Беерина и не дёрнулся, когда рубиновая рукоять прожгла ему кожу пальцев до кровавых пузырей… И правда, благородный воин.

Теперь я могу протянуть руку к кинжалу и воспользоваться добрым советом генерала Беерина за секунду. Военачальник Жёлтых Драконов коротко кланяется.

Можно сказать, он меня убил. Хоть и не своими руками.

Генерал Жёлтых Драконов прихрамывая покидает бойню.

А я… остаюсь с Авалоном. Сидеть на полу в дверном проёме, приобняв своего недавнего врага. Бессмысленно зажимая ладонью кровоточащую рану. Из Авалона утекает жизнь. Из-за демонова огненного кинжала. Несгибаемые Ледяные Драконы. И их единственная слабость – магия Огня.

Не знаю поэтому или почему-то ещё… Под аскардским браслетом мне стало дико больно, как никогда в жизни, дёргать левое запястье. Как будто сейчас кто-то невидимый наживую отрезает левую кисть. Браслет думает, что из-за меня погибает Ледяной дракон? Или вроде того? И видимо, пытается оторвать мне руку…

Но я ещё поборюсь!

Бытовая магия – единственное, что я кое-как умела. И я призвала этот дом. Велела явить мне всё, что есть для неотложной помощи.

Исцелить такое нельзя. Магия пламени – против магии Льда. Но я бо́льшую часть жизни живу как человек. И учили меня разным вещам. Так что я просто аккуратно помогла Авалону лечь на живот – он даже говорить не мог. Был на грани утраты сознания. И это действительно страшно – видеть такие повреждения на таком великолепном сильном хищнике. Но я взяла себя в руки и досекла ледяные доспехи Огненным клинком василиском. Затем остановила кровь в ране Авалона специальной губкой – такая нашлась среди призванных бытовой магией предметов. И зашила специальной иглой из аптечки – как сделала бы это на раненом человеке.

Заложила золотистым кровоостанавливающим бинтом.

Авалон просто лежал. Прикрыл глаза и не подавал признаков жизни. Я осторожно дотронулась до широкой шеи. Ощутила мерную пульсацию. Жив. Но Огненный Василиск выкачал из него много силы. И умирал Авалон вовсе не от кровопотери.

Магия Огня бродит в его сильном теле. Бледный лоб покрыт испариной. Чёрные волосы взмокли. Принц весь горит. Вот бы я была полноценным Драконом. Вот бы я могла вытянуть из него это пламя в себя.

А моё запястье болит так, что у меня льются слёзы из глаз.

Или это потому, что я боюсь его потерять? Этого монстра? Этого кровавого Ледяного палача?..

И неважно, что со мной сделают его солдаты, когда найдут меня и своего принца, убитого огненным кинжалом.

– Авалон… – позвала я. Легла рядом прямо на дощатый пол террасы. Вокруг таяла алая ледяная крошка и терпко пахло железом.

Ледяной Дракон медленно ложится набок и приоткрывает глаза. Я пододвигаюсь вплотную и накрываю губы Авалона своими. И тяну огонь, что жрёт его изнутри в себя. У меня есть хоть какой-то шанс. Меня признал Огненный Венец. Я хотя бы попробую.

Пламя толкается мне в глотку. Но я не горю. Это скорее как острое блюдо. Мгновения тянутся, и принц наконец острожно отвечает мне на поцелуй, я продолжаю тянуть огонь на себя. И боль на запястье слабеет.