Книга Непокорный трофей Ледяного дракона, страница 92 – Хэля Хармон

– Линда, – снисходительно улыбнулась Богиня, – старый аскардский король любил сказки. Легенды. Он искренне верил, что ты Золотая Драконица из Легенд. Исцеляющая обречённых. Дарящая годы жизни. Слёзы которой – живая вода. Старик верил… и сейчас верит… в поцелованную Богиней Жизни…

В моём разуме сталкиваются мысли. Я открываю и закрываю рот. Ничего не в силах сказать. И Богиня снова смеётся и продолжает, сжалившись надо мной:

– Старый король на этот раз оказался прав. Золотые Драконицы иногда появляются. Когда на то есть воля Богов. И ты одна из них. Ведь я тебя поцеловала…

– Но ты же… прости, Великая, но ты же Богиня смерти!..

– Дитя, – звонко смеётся девушка-Богиня, медленно расправляя и складывая крылья, – мёртвая старуха всегда немного невинный младенец. Конец и начало. Смерть и новая жизнь… Это одно и то же. Почему я сильнее всех прочих Драконьих Богов, Линда?..

– Потому что ты… – до меня, наконец, доходит, – двуликая!..

– Скорее тысячеликая, – снова заливается юношеским смехом существо, что помнит древнейшие миры Древа молодыми, – но давай сконцентрируемся на двух лицах. Жизнь и Смерть. Если хочешь прожить человеческий… или даже драконий век, Линда… просто проживи его. Проживи с этим влюблённым в тебя Ледяным Драконом. Потому что ты это можешь, Линда. Всегда могла. Ты одна из тех, о ком слагали древние легенды. Одна из тех, о ком поют в колыбельных песнях детям уже тысячи лет… Ты та самая Золотая Драконица.

***

Слёзы всё ещё текут. Но уже совсем другие. Эти – от счастья.

Теперь я знаю, что надо делать.

– Благодарю тебя, – шепчу я…

Богини напротив меня уже нет. Мои слёзы капают на лицо Авалона, и он распахивает свои невероятные льдисто-голубые глаза. И я чувствую, как коготь монстра бесследно растворяется в его теле, а раны затягиваются… Чувствую, словно это всё происходит с моим телом!..

Тем временем сады вокруг нас пожирает камень.

И вот мы оба уже сидим на полу Храма из серого камня, где был бой.

И, взявшись за руки, смотрим на вытаращившего глаза лекаря, который уже сложил пальцы в ритуальном магическом жесте – дабы благословить и освободить наши души. Такой жест совершают над телами павших в бою.

И статный мужчина замер, так и не доведя жест до конца.

Это лицо – я навсегда запомню. А лекарь, как нетрудно догадаться, сегодня напьётся до потери сознания: ведь он увидел, как восстали мертвецы.

Я смеюсь. Лекарь белеет.

– Опусти руку, Сигурд, – спокойно приказывает Авалон, – мы с королевой Линдой не мертвецы, восставшие из бездны. Можешь проверить артефактом.

Вообще-то… строго говоря,мы именно восставшие мертвецы. Правда, не то чтоб прям из бездны.

Но я всё равно испытываю облегчение, когда лекарь кланяется и делает несколько шагов назад, не порываясь проверить нас артефактом. Не уверена я в результатах такой проверки.

Авалон поднимается ловко, подаёт мне руку. Я принимаю помощь мужа и вот стою, слегка покачиваясь от внезапно накатившей слабости, в его объятьях. А взгляд мой блуждает по зале Храма.

Кроме лекаря, здесь укрытые покрывалами павшие воины. И осыпанные белыми порошками участки распада чёрной скверны. В дверном проёме пара тощих жрецов Богини в своих традиционных балахонах. Они чинно, негромко беседуют. И их на наших глазах толкает широким плечом влетевший в залу Мираль!