Книга Истинная Тёмного Ректора. Во власти Серебряного Змея, страница 103 – Хэля Хармон

Два шага ко мне, и вот мы с Правителем стоим посреди зала, полного гостей, отделённые ото всех заклятьем невидимости.

— Хочешь, чтобы я выставил самых влиятельных магов страны, Алик? — усмехается Арон.

— Хочу. Но давай не будем. Поверь мне, эти… особенно Азатет и его семейка чёрных оборотней-осьминогов… очень любят обижаться.

— Конечно, — хохотнул Арон, — я всегда недолюбливал существ со щупальцами. Они, конечно, умные. Но мерзкие. Так и быть, Алик. Давай побыстрее прогоним официальную часть, раз уж всё это затеяли. А потом, если хочешь — устраивай отдельный беспредел со своими адептами. Ярмарка, гулянья, туманящие разум смеси…

— Ты думаешь, я так руковожу Академией, Арон?!

— Если это хоть немного похоже на наши военные походы…

— Нет, — отрезаю я, — напрягись, чтоб до Элины не дошли подобные слухи.

— Или что? — насмешливо изгибает бровь мой лучший друг и Правитель.

— А то, что тогда эти слухи дойдут и до Алисы.

— Ладно, ты победил, Алик.

Арон сбрасывает с нас заклятье, и мы оба становимся видимы для всех гостей.

Наряженные мужчины и женщины удивлённо расступаются. Какой-то адепт-первогодка ойкает. Ещё где-то роняют очередной хрустальный кубок.

Все пялятся на Арона — в честь праздника он вовсе не в форме легионера. Терновая корона тёмного золота поблёскивает в смолянисто-чёрных буйных кудрях. Парадные чёрные одежды с золотыми знаками отличия. И на меня. В белых одеждах с серебром, согласно традиции — ведь это моя помолвка, а невеста — белая волшебница.

Арон спокойным, но вместе с тем парализующе-властным жестом поднимает левую руку, обращая ладонью к подданным.

Разговоры гостей, в искрящейся магическими огнями главной парадной зале резко стихают. Обрываются точно на всех — сильнейших магов, оборотней, высших чинов страны — накинули полог тишины.

Арона боялись.

До сих пор.

Как травоядные боятся хищников. Все ментально здоровые существа в этом зале сейчас напряглись до предела — так им приказывали их древнейшие и простейшие инстинкты. Другая — эволюционно более молодая часть сознания — оттормаживала всех гостей бала от того, чтобы начать истошно орать и пытаться выпрыгнуть в окно и бежать отсюда не оглядываясь.

Все знали, Арон догонит.

Никто не побежал.

Все замерли как кролики.

И лишь несколько человек в зале не просто не выказали страха… не испытали его.

И я был одним из них. Я любил Арона как брата и гордился всегда, когда подданные, оторопев, смотрели ему в рот.

А ещё — его не боялась моя Элина. Она стояла в нескольких шагах, болтала со своей белокурой подружкой-любительницей-драконов. Моя жена только что неуважительно закатила глаза. Но при этом благоразумно прикрывшись ладонью от лишних зрителей. Так что видел только я. Закатывать глаза можно. Но только если никто не видит. Элина считает, что муж её сестры — позёр и немного психопат. Она слишком юная, чтобы её в этом разубеждать. Но самозабвенная любовь Алисы к Арону и моё к нему отношение со временем закрепят в разуме Элины совсем другую схему.

Это не будет быстро.

Потому что бо́льшую часть жизни Элина жила отравленная родовой Тьмой Арона. Ведь отец Арона, с которым мой лучший друг имеет портретное сходство, был символом боли и страданий для Элины годами.

Но эти раны заживут. Я об этом позабочусь.

Главное — это «здесь и сейчас». Что мы вместе. Что я люблю эту совсем юную даже по человеческим меркам женщину. Что сейчас бал в честь нашей помолвки.