Книга Попаданка для Магистра-Дракона, страница 90 – Хэля Хармон

Кай развязным тоном главного самца в гареме поясняет брюнетке, что он мужчина, и ничего такого в том, что он решил мной попользоваться, нет. А эта брюнетка смотрит на него счастливыми влюблёнными глазами и подобострастно быстро кивает на каждое его отвратительное оскорбительное слово.

Не для неё или меня. Для любой женщины.

И я чувствую, что меня начинает тошнить. А чуть позже приходит злость… робкая и неумелая – ведь это чувство я совсем не знаю. Но очень стараюсь удержать свою маленькую злость. Потому что, если потеряю её из фокуса – снова придёт это вязкое бескрайнее горе. От которого хочется умереть.

А спасительная маленькая колкая злость заставляет меня пробудить магическое зрение, разглядеть почти бездыханное тело парня под тёмными озёрными водами. Это Зевс. И он медленно всплывает спиной вверх со дна.

Я концентрируюсь изо всех сил, прошу о помощи тёплый комочек светлой энергии – моего фамильяра Раю.

– Помоги, Рая … – говорю я. Но звать фамильяра по имени тоже очень больно. Потому что я выбрала это имя при сотворении фамильяра, думая о Кае. Нет. Любя его . Какая же я дурочка…

Я закусываю губу и, следуя инструкциям магического помощника, вызволяю Зевса из-под воды, застываю на коленях, склонившись над мокрым телом бледного паренька. Делаю пасс: складываю пальцы особым образом. И лёгкие парня расправляются. Выталкивают воду. Принимают воздух. Ещё и ещё. А потом – он уже начинает дышать сам. Я Исцеляю – это интуитивно. Светлая магия удаётся мне сама по себе – это хорошо. Но такое воздействие – словно выжигает в моей душе злость – и это очень плохо.

Я без ментальной брони. Я вновь беззащитна.

Я полюбила мужчину, который сейчас на маленькой деревянной пристани у меня на глазах целует другую. Или что-то шепчет на ухо?.. Хотелось бы верить. Но… зачем верить? Чтобы потом снова испытать эту чудовищную неподъёмную боль.

Я хочу завыть.

Но продолжаю контролировать Зевса. Окончательно убедившись, что парень жив и дышит сам, обессиленно падаю рядом с ним на холодную комковатую землю озёрного берега. И начинаю тихонько скулить. Мне морозит… мучительно морозит за грудиной.

А ещё сзади на талии… то место, которое так часто обдавало теплом, которого очень любил касаться Кай… его буквально вымораживает.

“Пусть это прекратится… пожалуйста, хватит!.. ”, мысленно прошу я, не пойми у кого. Я кладу руки себе на грудь. Я пытаюсь согреть что-то в себе. Но это за пределами моих возможностей.

И мой скулёж перерастает в жалкий надрывный тихий вой.

– Эй, Светлая… – раздаётся над ухом голос Зевса, – ты чего это… давай… давай-ка я тебя в дом отнесу? Я не помню ничего… Было какое-то испытание?.. Нас с тобой накрыло магической атакой?.. Эй, говори со мной… Изначальная Тьма!.. Да у тебя кровь из носа пошла!.. Да прекрати ты так подвывать, ты меня уже реально пугаешь!.. Эй, Вита!

А Кай совершенно иначе произносил моё имя. Ви-та. Немного рычал. Немного угрожал. И много – любил. Господи, я была в этом абсолютно уверена!!! Как же так?..

Мир в плотном сером тумане.

Я вдруг слышу короткий плеск воды и вижу смутный силуэт опустевшей пристани.

Кай ушёл… с девочкой-спрутом, на которую у него “были планы”.

А я?.. Я скулю и замерзаю изнутри на руках у своего перепуганного однокурсника.

“Кай выбрал”, – мне взбредает в голову, что это странная примесь незнакомых снадобий в воздухе заставляет меня принять это за непреложную истину.