Книга Ведьма. Избранница Волка, страница 71 – Хэля Хармон

Надя встала на цыпочки и лицо ее полностью показалось из ямы.

— Вы не могли бы мне помочь вылезти, пожалуйста… — очень тихо вежливо попросила девушка в платье невесты. Валя подошла к краю могилы.

Надя и впрямь была очень похожа на живую. И никакого шва-косички до середины шеи.

— Как здорово говорить, — хихикнула Надя, затем поднесла раскрытую ладонь к губам и аккуратно дотронулась кончиком языка до подушечек пальцев.

— Правда я тут ненадолго, — грустно добавила мертвая девушка, — прабабушка отправила меня приглядеть, постараться помочь, пока не истекут твои девять дней. Но зато потом я смогу уйти окончательно.

Валя потянула за тонкие запястья, укрытые сероватым кружевом. Ей подоспели на помощь Юрий и Семенов.

— Я был бы очень рад получить объяснения, — осторожно произнес Семенов.

— Для меня тоже много непонятного, — отозвалась Валя.

— И мне не все известно, — Надя уже стояла вровень со всеми на земле. Она отряхивала юбку одной рукой, второй — аккуратно придерживала разъехавшийся шов платья.

Ольга молча сняла и протянула мертвой девушке свою толстовку, Надя благодарно улыбнулась. Она тут же утонула в светло-серой кофте как минимум на два размера больше, чем Наде следовало носить.

— Почему прабабушка тебе раньше не помогла уйти? — спросила Валя.

— Она не всесильна, — пожала плечами Надя, — она иногда со мной говорила. Или пела. Точно не помню. Я умерла во время ритуала. Ко мне ей почти также сложно пробиться как к живому… Они как… — Надя пощелкала пальчиками, пытаясь подобрать слова, — как рыбки в аквариуме. В другой среде. Ты кричишь. А они просто слепо лупят на тебя глаза. Иногда кто-то слышит. Кто предрасположен. Или кто очень старается.

— Сядем и все обсудим, — предложил Юрий.

— Могилу лучше закопать, — выдохнул Семенов.

— Закопай, — спокойно согласился Юрий.

Старший Страж ненадолго прикрыл глаза, видимо пытаясь коснуться их с Юрием энергетической связи. Затем недовольно буркнул “поздравляю” и взялся за лопату.

Они расположились в ночном кафе через три улицы от кладбища. Посетителей кроме них не было. Свет на ночь приглушили. В погасший камин кто-то выбросил коробочку из-под апельсинового сока. На клыке кабаньей головы, прибитой над их столиком, почему-то висел новогодний дождик. Ярко-зеленый, как тропическая змея. Трансляции матчей в это время не ожидалось, так что никто не мешал бармену клевать носом за стойкой. Не смотря на то, что он был и за официанта, и за охранника. Ночь. Кухня не работает. Только напитки и немного заветренные холодные закуски.

— Ты — мать, — просто сообщила Надя, прихлебывая чай из поллитровой кружки, — прабабушка Гелла тоже была мать.

Компания стала больше на одну нежданную родственницу. У Вали было много вопросов. И она потихонечку начинала злиться: почему Надя решила, что Вале непременно известно, кто такая “мать”? Она варится в этом всем неполную неделю — и так впитывает сведения на бреющем полете.

Видимо что-то такое отразилось на ее лице, и Надя поспешила разъяснить:

— Каждый одарен по-своему. Мать — это универсальная категория. Мать может отводить любому члена рода дар согласно его предрасположенностям, или брать на время себе. Делать кого-то созидателем, уничтожителем или проводником… Привязывать кого-то к роду. Иногда отлучать. Но отлучать, говорят, очень больно. Можно даже умереть. От того, что привязываешь правда тоже вроде как можно умереть…Если кандидат совсем уж не подходящий, — Надя неловко хихикнула и снова отхлебнула из чашки.